Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах
Шрифт:
Я заявил тов. Мещерякову, что нравится ли ему пьеса или нет, меня не интересует. Пьесы пишу не для Госиздата, а для РСФСР, но для испытания последнего средства на проверку согласился. Через МГСПС, при содействии тов. Охотова, был организован спектакль исключительно для рабочих-металлистов (ни один посторонний, даже по моим запискам, на спектакль попасть не мог). Несмотря на то что я сообщил о спектакле тов. Мещерякову заранее и он обещал быть, тов. не пришёл.
После спектакля, прошедшего под шумное одобрение зала, была единогласно принята резолюция, в которой „Мистерия“ приветствовалась как пролетарская пьеса, требовалось её издание в возможно большем количестве экземпляров и выражалось негодование по поводу госиздатского отношения к „Мистерии“ (резолюция в „Вестнике театра“).
После спектакля и принятия резолюции ко мне обратился редактор „Вестника театра“ тов. Загорский и предложил напечатать пьесу в „Вестнике“, неоднократно печатавшем агитационные пьесы. Так как Госиздат в театре отсутствовал, а держать экзамены мне надоело, я согласился, и пьеса вышла в 91–92 номере „Вестника“.
Таким образом, Госиздат признал: 1) законность отпечатания номера и 2) законность требований об оплате, предъявляемых Госиздату со стороны сотрудников. Меня же исключили, очевидно, просто потому, что я вообще Госиздату не нравлюсь. Я обратился с жалобой к Цекпрос. Цекпрос направил меня в юридический отдел ВЦСПС. Юридический отдел дал своё заключение, подтверждающее моё безусловное право на получение платы за труд. Тогда заведующий ТНО Цекпроса тов. Богомолов просил по телефону гр. Вейса дать объяснение по поводу неуплаты. Гр. Вейс (передаю со слов тов. Богомолова) в крайне раздражённом тоне отвечал, что пьеса к печати не дозволена (отложить за неимением бумаги — едва ли это запрещение?! В. М.), напечатана обманным путём и оплате не подлежит (интересно, арестованы ли наборщики, набиравшие эту „нелегальщину“, и получил ли плату корректор). Тов. Богомолов указал, что всё равно обязаны уплатить за труд, — если угодно, привлекая незаконно напечатавших, — обязанность же профсоюза защищать интересы трудящихся. На это гр. Вейс ответствовал: „Маяковский по отношению к `Мистерии-Буфф` меньше всего может быть назван трудящимся“, — и бросил трубку. Так как мы не могли догадаться, что могут означать эти загадочные слова, Цекпрос отправил официальную бумагу Госиздату, требующую немедленно сообщить в письменной форме причины неоплаты. Записка отправлена 22-го. Три раза я приходил в Цекпрос — ответа не было. На телефонные звонки нам отвечали, что ничего не знают, так как заседание будет, и то, может быть, через неделю. Через неделю ответа не последовало. Тогда тов. Богомолов снова телефонировал в Госиздат. Кто говорил с тов. Богомоловым и что — я не знаю. Тов. Богомолов сказал мне только, что платить не хотят, а говорили такое, что передать невозможно.
Мне эта комедия надоела. Я взял новое удостоверение о том, что мне должны уплатить (служебная записка Цекпроса № 340). Записка была подтверждена заведующим ОНТ МГСПС тов. Сивковым, предлагающим немедленно уплатить за работу. На просьбу принять меня вышел разъярённый Вейс, взял у меня записку, отнёс её и через секунду вынес обратно с надписью: „В уплате отказать. И. Скворцов. 5/VIII—21 г.“ Я ещё раз просил мотивировать отказ, на что мне гр. Вейс сказал: „Мы вам пьесы не заказывали, пусть вам платит тот, кто вам заказал“. (Интересно, заказывал ли Вейс Грибоедову „Горе от ума“, а если нет, то кто осмеливался печатать эту пьесу?)
Потеряв 1 1/2 месяца на разговоры и 2 1/2 — на хождение за заработной платой, я, имея другие дела, должен от этого удовольствия на будущее время отказаться. Так как руководители Госиздата, во-первых, не желают признавать существующих законов об оплате труда; так как, во-вторых, в этом непризнании руководствуются, очевидно, личными симпатиями, недопустимыми в учреждениях Республики; так как, в-третьих, такой личный способ вредит всему делу развития литературы в Республике; так как, в-четвёртых, лица, стоящие во главе Госиздата, в выборе печатаемых литературных произведений обнаруживают полную профессиональную безграмотность, несовместимую с их ответственными постами; так как, в-пятых, Госиздат упорствует в своей безграмотности, саботируя издание литературы высокой квалификации, невзирая даже на требование массы рабочих; так как, в-шестых, форма ответов на законные вопросы явно оскорбительна и для запрашивающего профсоюза, и меня, как работника, защищаемого профсоюзом, — прошу вас расследовать это дело, принудить Государственное издательство оплатить мой труд и привлечь к законной ответственности руководителей Госиздата по указанным мною 6 пунктам. Для всестороннего выяснения этого дела прошу допросить следующих товарищей: 1) заведующего ТНО
6/VIII—21 г. В. Маяковский».
(Маяковский В. В. Заявление в Юридический отдел МГСПС от 6 августа 1921 г.)
Суть претензии заключалась в том, что поэт подписал типовой издательский договор с Государственным издательством на издание пьесы «Мистерия-буфф», то есть и сроки сдачи автором рукописи, и выхода пьесы, а также ставки гонорара были определены в качестве существенных договорных условий. ГИЗ задерживал издание, тем самым их нарушая.
Затем, вопреки договору, издательство самостоятельно сократило ранее утверждённый размер тиража до 5000 экземпляров, планируя выпуск пьесы только для нужд народных театров. В итоге произведённых издательством манипуляций размер авторского вознаграждения существенно снизился. В процессе эмоциональной дискуссии с чиновниками возмущённый Владимир Владимирович приводил в качестве обоснования своей позиции 50 000-й тираж «агитационной» книги Гамсуна «Новь» и другой «макулатурной» пьесы «На заре нового мира» Серафимы Дерябиной — было напечатано 100 000 экземпляров.
Здесь революционный поэт, мягко говоря, был несправедлив к коллегам. Во-первых, Кнут Гамсун [207] — лауреат Нобелевской премии по литературе 1920 года, присуждённой ему за романы «Виктория», «Пан», «Голод», «Соки земли», а во-вторых, отважная участница Гражданской войны, член РСДРП с 1904 года и ВЦИК Серафима Ивановна Дерябина была автором очень лиричной и достаточно популярной пьесы, написанной в стиле «фэнтези», которую она снабдила душевным посвящением «Сказка настоящего. Горячо любимому дедушке Ильичу посвящает внучка».
207
В мае 1943 года лауреат Нобелевской премии по литературе норвежский писатель Кнут Гамсун во время личной встречи выразил восхищение литературным творчеством имперского министра Иозефа Геббельса. Патриарх мировой литературы преподнёс высокопоставленному нацисту действительно ценный подарок — свою нобелевскую медаль. Сын писателя Арилд Гамсун в это время воевал в 5-й дивизии СС «Викинг», за храбрость был награждён Железным крестом II класса.
Впрочем, и раньше ГИЗ доставалось от Маяковского за «печатание», по его мнению, «никчёмных томов», например за серию книг Василия Немировича-Данченко — старшего брата художественного руководителя МХАТ, популярного писателя-историка, — напечатанную Петроградским отделением ГИЗ в 1919–1920 годах.
Драматическая сказка «На заре нового мира» действительно оказалась востребованной в периферийных и народных театрах, особенно после её первой постановки, которую осуществил Григорий Александров — будущий режиссёр легендарных советских кинокомедий, — но если говорить объективно, то проблемы с выбором авторов у государственного издательства действительно были.
Так, Н. К. Крупская писала в рецензии на выпущенный ГИЗ «Роман» французского писателя Феликса Гра, специализировавшегося на истории Великой французской революции: «Конечно, Советская республика не погибнет от этого кадетского и контрреволюционного вздора, но бумаги жаль до чрезвычайности».
Госиздательство, несмотря на свой официальный статус, порой откровенно чудило: в один из томов собрания сочинений Карла Маркса при брошюровке по небрежности попало несколько страниц из сборника фельетонов А. Т. Аверченко, а однажды бухгалтерия издательства выписала гонорар писателю Марку Туллию Цицерону за издание его произведений и активно разыскивала талантливого автора для выплаты ему вознаграждения. Об этом казусе не преминул напомнить коллегам В. Маяковский в своей статье «А что вы пишете?»: «Ответственность за халтуру и деквалификацию лежит на всех…», а затем и в стихотворении «Четырёхэтажная халтура»:
В центре мира стоит Гиз — оправдывает штаты служебный раж. Чтоб книгу народ зубами грыз, наворачивается миллионный тираж. Лицо тысячеглазого треста блестит электричеством ровным. Вшивают в Маркса Аверченковы листы, выписывают гонорары Цицеронам. Готово. А зав упрётся назавтра в заглавие, как в забор дышлом. Воедино сброшировано 12 авторов! — Как же это, родимые, вышло??