Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах
Шрифт:
М. А. Булгаков красочно описал собственную жизнь в таком «тылу» в рассказе «Самогонное озеро».
В коммунальной квартире, где вместе с Михаилом Афанасьевичем проживали соседи-алкоголики, которые в ходе каждодневной пьянки в качестве обязательного развлечения лупили собственных детей, среди мата, грохота, криков и детского плача писатель пытался работать, потому требовал от соседей прекратить издеваться над младшими членами семьи и услышал в ответ гениальную фразу: «Ежели кому не нравится, пусть идёт туда, где образованные» [1,28].
Несмотря на то что Маяковский буквально травил Булгакова со всех возможных трибун, а в кулуарах интересовался у коллег: «Почему этот белогвардеец до сих пор на свободе?», Михаил Афанасьевич периодически встречался с ним за игрой на биллиарде в «Кружке» — Клубе работников искусств на Старопименовском переулке, где они много шутили и постоянно подначивали
«Маяковский: Разбогатеете окончательно на своих тётях манях и дядях ванях, выстроите загородный дом и огромный собственный биллиард.
Непременно навещу и потренирую.
Булгаков: Благодарствую! Какой уж там дом!
— А почему бы?
— О, Владимир Владимирович, но и вам клопомор не поможет, смею уверить. Загородный дом с собственным биллиардом выстроит на наших с вами костях ваш Присыпкин.
Маяковский мотнул головой:
— Абсолютно согласен» [1. 80].
Оба литератора очень хорошо понимали, что их «могильщик» — не пролетариат, как у Карла Маркса, а советский мещанин, который в мирной схватке уже побеждает вчерашних революционеров.
Маяковский в сатирической пьесе «Клоп», перемещая зрителя в недалёкое коммунистическое будущее, поместил имя Михаила Булгакова в «Словарь умерших слов», описал в стихотворении «Лицо классового врага» «буржуя-нуво»:
…на ложу в окно театральных касс тыкая ногтём лаковым, он даёт социальный заказ на «Дни Турбиных» [69] — Булгаковым.69
Пьеса «Дни Турбиных» написана М. А. Булгаковым по мотивам собственного романа «Белая гвардия» и была разрешена цензурой только для постановки в МХТ. Постановка очень нравилась И. В. Сталину — говорили, что он посещал спектакль 15 или 20 раз. Это, конечно, вряд ли… Тем не менее, отвечая на письмо драматурга В. Билль-Белоцерковского, вождь напишет о пьесе: «„Дни Турбиных“ есть демонстрация всесокрушающей силы большевизма».
В 1929 году М. Булгаков в свою очередь делает В. В. Маяковского прототипом развязно-фамильярного поэта Владимира Баргузина в своей неоконченной повести «Тайному другу». Надо сказать, что среди коллег Михаил Афанасьевич был знаменит этой своей исключительной способностью наносить им смертельные обиды. Мейерхольду, особенно в самом начале московской карьеры молодого литератора из провинциального
Киева, доставалось больше остальных. Например, в повести «Роковые яйца» М. Булгаков упоминает «Театр имени покойного Всеволода Мейерхольда, погибшего, как известно, в 1927 году, при постановке пушкинского „Бориса Годунова“, когда обрушились трапеции с голыми боярами… [70] ».
70
В. Мейерхольд во время одной из репетиций «Годунова», говоря о пушкинских боярах, действительно обронил фразу о том, что надо уметь подсмотреть их голыми.
Такие вот между ними великими были «высокие отношения».
Изначально революционный поэт Маяковский выступал как прямая противоположность уходящему Серебряному веку. Пролетарии, которые строят новую страну, но при этом голодные «сидят в грязи» при лучине, жили не мечтой о Прекрасной Даме и миражами с одиноким жирафом. Нет, они нуждаются в великом, грандиозном будущем для себя и грядущих поколений, в масштабных свершениях, в мировой победе человека труда сегодня — «через четыре года здесь будет город-сад» [71] . Главный герой стихотворения «Рассказ Хренова о Кузнецкстрое и о людях Кузнецка» Иулиан (Ян) Петрович Хренов дружил с Маяковским, бывал у него в доме во время коротких командировок в Москву.
71
Само словосочетание «город-сад» впервые было использовано английским журналистом Э. Ховардом в его книге-утопии «Города-сады завтрашнего дня», а сама эта урбанистическая идея очень нравилась российским футуристам, впрочем, как и руководству Казанской железной дороги, которая пыталась в 1913 году собирать средства для строительства
В 1936 году, как начальник строительства Краматорского металлургического комбината, он был осуждён за участие в троцкистской организации, но получил сравнительно небольшой пятилетний срок с отбыванием в Севвостлаге в Магадане. По воспоминаниям Валаама Шаламова, на этапе из Владивостока, сидя в верхнем трюме парохода «Кулу», как единственную сохранившуюся драгоценность из прошлого показывал зекам томик стихов с этим стихотворением о себе.
Вы чуете слово — пролетариат? — Ему грандиозное надо… [1.42].Убеждённый революционер-идеалист, мечтающий о Мировой революции, Маяковский становится гневным обличителем пороков советского общества:
Сколько их! Числа им нету. Пяля блузы, пяля френчи, завели по кабинету и несут повинность эту сквозь заученные речи. Весь в партийных причиндалах, ноздри вздёрнул — крыши выше… Есть бумажки — прочитал их, нет бумажки — сам напишет. Всё у этих в порядке, не язык, а маслобой. Служит и играет в прятки с партией, с самим собой… [1. 47].Бюрократия, партийное чванство, бестолковость, тупое упорство в отстаивании своих непонятно откуда взявшихся особых прав и привилегий в совокупности с дремучей безграмотностью — персонажи Маяковского не просто паразитируют на великой идее, они дискредитируют её, превращая в мелкую бестолковую затею.
я белому руку, пожалуй, дам, пожму, не побрезговав ею. Я лишь усмехнусь: — А здорово вам наши намылили шею! — (…) Но если скравший этот рубль ладонью ладонь мою тронет, я, руку помыв, кирпичом ототру поганую кожу с лад они… [1. 43]Стихотворение «Взяточники», извините, вообще-то, звучит как крамола. Революционный поэт ставит лютого врага советской власти — белогвардейца — выше нашего родного советского служащего, члена партии «с длиннющим», хоть и «подчищенным стажем», пусть и коррупционера. Как же ему подобное произведение простить?
Уже в изгнании, анализируя сложившуюся общественно-политическую ситуацию в СССР в 20-х — 30-х годах, Лев Троцкий в унисон с Владимиром Маяковским написал в «Преданной революции»: «Попытка представить советскую бюрократию как класс „государственных капиталистов“ заведомо не выдерживает критики. У бюрократии не ни акций, ни облигаций. Она вербуется, пополняется, обновляется в порядке административной иерархии, вне зависимости от каких-либо особых, ей присущих отношений собственности. Своих прав на эксплуатацию государственного аппарата отдельный чиновник не сможет передать по наследству. Бюрократия пользуется привилегиями в порядке злоупотребления» [2.24].
Современной российской бюрократии удастся развенчать оппортунистическую теорию Троцкого, теперь у неё (у бюрократии. — Авт.), помимо властных полномочий, есть и акции, и облигации, и вот уже появляются первые примеры наследования прав на «эксплуатацию государственного аппарата».
2.3. «Я жизнью жертвую…» Советский феномен социального суицида