Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди
Шрифт:
Следующее ЧП с "К-19" случилось восемь лет спустя: в ноябре 69-го в Баренцевом море она столкнулась с американской субмариной "Cato", получив при этом серьезное повреждение. А через три года лодку подстерегла новая напасть: на ее борту возник пожар. Это произошло настолько неожиданно, что большая часть состава обоих отсеков — 28 человек — не сумели выбраться из пламени и погибли. Остальные 12 человек успели забежать в десятый отсек и наглухо задраить за собой дверь. Однако по системе вентиляции туда вскоре тоже начал поступать угарный газ. Извиваясь, люди стали падать на палубу. Среди заложников 10-го отсека оказался всего один офицер — капитан-лейтенант Борис Поляков, — и именно ему удалось
Между тем живые были, более того — благодаря им лодке удалось подняться на поверхность и сообщить на землю о случившейся катастрофе. К месту трагедии стали спешно подтягиваться спасательные средства. Однако, прежде чем спасут моряков, оказавшихся отрезанными от мира в 10-м отсеке, пройдет еще немало дней и ночей. Но об этом чуть позже. А пока вновь вернемся в Москву.
Звезда мирового балета Майя Плисецкая готовит к показу балет "Анна" по роману Л. Толстого "Анна Каренина". 24 февраля должен был состояться первый прогон, на который изволила прибыть высокая комиссия во главе с самим министром культуры СССР Екатериной Фурцевой. Причем комиссия предпочла смотреть спектакль при плотно закрытых дверях — никого, кроме себя и членов худсовета, она туда не пустила, для чего в театр нагнали капельдинеров, которые наглухо закрыли собой все двери, ведущие в зал. О степени секретности этого просмотра говорит такой факт: туда не пустили даже актеров, игравших во втором составе "Анны", а дирижер Родион Щедрин (он же супруг Плисецкой) вынужден был перелезать через оркестровый барьер, чтобы попасть на прогон.
После спектакля в кабинете директора театра Муромцева состоялось его обсуждение. Общий тон голосов был мрачный. Говорили, что попытка не удалась, роман Толстого танцевать нельзя, все было, неубедительно, музыка шумная. Фурцева делает замечание, что много эротики: мол, что это такое — Каренина валится в неглиже на Вронского (в этой роли выступал Марис Лиепа)?! На что Щедрин юморит: "Но есть же и такой способ, Екатерина Алексеевна". Но Фурцева юмора не понимает и сердито резюмирует: "Над балетом, товарищи, еще очень долго надо работать. В этом сезоне премьеры не будет. А в будущем — посмотрим".
Однако участники спектакля не сдаются. Плисецкая гневно вопрошает: "Почему на прогон спектакля не пустили даже актеров второго состава? Чего вы боитесь?" — "Не пустили, чтобы не было слухов, — отвечает ей заместитель министра Кухарский. — Вдруг спектакль дискредитирует великое имя Толстого". Видя, что Плисецкая не может смириться с ее убийственным вердиктом, Фурцева обращается за помощью к присутствующей здесь же Галине Улановой, с чьим словом всегда считались в Большом: "Галина Сергеевна, скажите ваше мнение". Уланова тушуется: "Я затрудняюсь. Не разобралась. Поэтому не берусь…" Но Фурцева не сдается: "А вы скажите, Галина Сергеевна, хотя бы то, что говорили мне в антракте…" Уланова словно съеживается, будто ей зябко очень: "Мы когда-то тоже пытались создать балет по "Утраченным иллюзиям" Бальзака… И тоже ничего не получилось".
Когда все разошлись, Плисецкая догнала у дверей директорского кабинета его хозяина и спросила: "Юрий Владимирович, мне больше не дадут репетиций "Анны"?" — "Почему не дадут? — удивился директор. — Вы можете продолжать репетировать". — "Но где?" — "Оркестр и сцена заняты, поэтому репетируйте в классах под рояль, — отвечает Муромцев. И после паузы произносит убийственную фразу: — Но спектакль не пойдет, Майя Михайловна". Плисецкая пытается расставить все точки над "i": "В этом сезоне или никогда?" Муромцев
Тем временем ситуация на подводной лодке "К-19" остается напряженной. Накануне вечером морякам, отрезанным от внешнего мира в 10-м отсеке, удалось-таки восстановить связь — по телефону они дозвонились до 1-го отсека. Сообщили о том, что живы, просили помощи. Однако им ответили, что вызволить их пока невозможно, а попытка выбраться самостоятельно приведет к гибели. Посоветовали держаться: мол, мы наладим вам подачу воздуха по маслопроводу и вызволим, как только достигнем земли. На вопрос, когда достигнем, ответили: суток через пятнадцать.
Теперь вновь перенесемся в Москву.
На "Мосфильме" продолжаются поиски актеров на роли в комедии Алексея Коренева "Большая перемена". Многие исполнители уже найдены, однако остается ряд главных ролей, которые так и не заняты. Режиссер долго не мог определиться с исполнителем главной роли — Нестором Петровичем Северовым. Как мы помним, больше всего шансов было у двух актеров: Михаила Кононова и Андрея Мягкова. Коренев склонялся к тому, чтобы отдать роль последнему, но тот сам все испортил. Стал просить, чтобы на роль его возлюбленной Полины взяли его жену Анастасию Вознесенскую, а Коренев если и видел ее в своем фильме, то только в роли Светланы Афанасьевны. В итоге супруги вообще вылетели из проекта. Однако и кандидатура Кононова тоже висела на волоске. К тому времени он уже был достаточно знаменит благодаря сотрудничеству с такими серьезными режиссерами, как Андрей Тарковский ("Андрей Рублев"), Глеб Панфилов ("В огне брода нет"), Виктор Трегубович ("На войне как на войне"), и большим желанием сниматься в роли недотепы-учителя в незамысловатой комедии про школьную жизнь не горел. Но на пробы исправно ходил.
На киностудии имени Горького мэтр советского кино Марк Донской вот уже две недели как снимает зимнюю натуру фильма "Надежда" — последнюю ленту трилогии про молодые годы Ленина (первые две ленты назывались: "Сердце матери" и "Верность матери"). В новом фильме речь шла о любовном романе Ленина с Надеждой Крупской (эти роли играют Андрей Мягков и Наталья Белохвостикова). Съемки фильма проходят без приключений, если не считать забавные выходки самого Донского. Человек он был взрывной, обидчивый и поэтому частенько устраивал своим коллегам по работе разного рода выволочки. А свое плохое настроение иногда выражал весьма странным образом — прыгал головой в сугроб. Вот как описывает это Н. Белохвостикова:
"Когда у Донского что-то не получалось, он не знал, как снимать эпизод, он мог придраться к первому, кто подвернется под руку, — даже к статисту, что он не так одет, и в негодовании обрывал пуговицы на его одежде.
А зимой он пользовался еще одним приемом: с разгона кидался головой в сугроб, только ноги торчали… Тогда начиналась паника — его вытаскивали, отряхивали, извинялись… Так повторялось много раз. Но однажды он всем надоел со своими прыжками, и, когда он в очередной раз нырнул в сугроб, директор картины объявил перерыв на обед. Все разошлись, и Марк Семенович остался в сугробе, пока его жена Ирина Борисовна (замечательная женщина, сценарист) не вытащила его оттуда за ноги…"
А теперь вновь вернемся к перипетиям вокруг балета "Анна". 25 февраля Майе Плисецкой внезапно передают, что ей надо срочно позвонить Кухарскому. Тот просит ее подъехать в министерство к двум часам, причем настоятельно просит не оповещать об этом визите мужа — Родиона Щедрина. Но Плисецкая не была бы собой, если бы считалась с мнением замминистра: она тут же набирает номер своего домашнего телефона и сообщает мужу о разговоре с Кухарским. Щедрин просит дождаться его в театре, чтобы затем вместе ехать в министерство.