Жизнь
Шрифт:
— Малыш, — обратилась я к принцу, — держись крепче, пройдем немного по дороге. Может где елка попадется. Под елкой сейчас сухо должно быть. Там и переночуем.
Слышала я, как мужики деревенские рассказывали, что под елкой даже зимой можно с относительным комфортом переночевать. Крона у ели такая плотная, что вода под ветки почти не попадает.
— Хорошо, — вздохнул мальчишка и сильнее вцепился мне в плечи.
Стоило нам подняться на обочину тракта, как зарядил дождь. В лесу после вчерашнего дождя было мокро и сыро, но не грязно. А на тракте я сразу утонула в вязкой глине, которая вцеплялась в ботинки
Испуганно посмотрел по сторонам и вдруг расплакался, размазывая, грязь, дождь, слезы и сопли по лицу. И мне тоже больше всего захотелось сесть рядом с ним и разрыдаться. Да, что же это такое?! Принц и принцесса валяются в луже неизвестно где, а предатели, убившие их отца сидят во дворце и пируют?!
Злость… Кристально чистая, острая, как клинок, злость поднялась откуда-то из глубины меня.
— Да, чтоб вы все сдохли! — заорала я и ударила кулаком по земле так, что ошметки грязи полетели в разные стороны. — Я верну то, что мы потеряли! Любым способом! Украду! Убью! Перешагну через себя и через любого другого! Но мой брат будет королем! Клянусь!
Я кричала, надрывая горло и стуча кулаками по земле, а когда прокричала последнее слово небо над нами раскололось надвое, сверкнула молния и загрохотал гром, как будто бы принимая мою клятву.
Хлынул ливень. Такой сильный, что я мгновенно потеряла из виду лес. Остались только мы с Фиодором.
— Вставай, — велела я ему. Поднялась сама и рывком выдернула за шкварник брата. Ему тоже придется быть сильным, если он хочет вернуть себе право называться королем.
Сейчас, стоя под дождем я вдруг поняла, путь будет трудным и долгим. Гораздо более долгим и трудным, чем я представляла себе пару минут назад. Но мы справимся. Если будем идти вместе. Рядом.
Именно в тот миг я окончательно приняла свою судьбу.
— Идем, — взяла я принца за руку, — нам нужно в столицу.
Глава 11
Ночевали мы прямо у дороги. Какая разница где, если все равно кругом одинаково мокро, а мы устали так, что заснули сразу, как только перестали шагать?
Дождь прекратился поздно вечером. Но ночью все равно было холодно и сыро. Мы тряслись под тонким шелковым халатом. Он мгновенно промок, впитав воду с нашей одежды, и совсем не грел. Я обняла малыша и прижала к себе, чтобы он не замерз. И он тоже всю ночь грел меня, как маленькая печка.
— Эй! — крикнул кто-то прямо надо мной. Я вздрогнула и, еще не проснувшись, попыталась убежать, отталкиваясь ногами и пятясь назад. — Не бойся, — сверху раздался смех.
Я открыла глаза. Рядом с нами стояла старая деревенская телега, запряженная в низенькую и смиренную лошадку неопределенной масти.
— В Ясноград? — спросил, улыбаясь всеми морщинками, немолодой мужичок.
Выглядел он вполне безобидно. Худощавый, жилистый, с пышными, длинными усами, свисающими по краям коротко стриженной бороды. Соломенная шляпа, светлая льняная рубаха-косоворотка,
Кивнула молча.
— Садитесь, — безмятежно кивнул он на телегу, — подвезу. Негоже с дитем по дорогам шляться.
Второй раз меня просить было не нужно. Я быстренько подхватила мальчишку, усадила его и сама тоже взобралась на телегу, свесив ноги сбоку. На всякий случай. Если что принца в охапку, с телеги прыг и только нас и видели.
— Замерзли? — тряхнув вожжами и отправляя лошадь вперед, спросил крестьянин. Не дожидаясь ответа, нашарил рукой позади себя старый овчинный тулупчик и подвинул нам, — накройтесь. Дитенок-то простынет еще. Да и сама, вижу, вчерась под дождем мокла.
— Спасибо, — разлепила я губы. Прав мужик. Я тоже удивлялась, как мы не заболели после всех тех лишений, что нам пришлось пережить.
— Да, пожалуйста, — фыркнул смешливый мужик, — меня дядькой Кирком можете звать. Я из Нижней Заречки к дочке в Ясноград еду. Она у меня умница, да красавица. На ярмарку со мной ездила, да тамошнему Смотрящему приглянулась. Да так, что он ее в жены взял. Теперь дочка у меня почти купчиха! Внуки, ежели повезет, точно с купцами породнятся! Смотрящего-то купцы городские дюже уважают…
Я улыбнулась. Понятно. Мужичку «дюже» похвастаться хотелось, как его дочка устроилась. Распирало его. Вот и подобрал нас, чтоб поговорить.
— Повезло дочке-то вашей, — кивнула я, «отрабатывая» проезд.
— Ох, как повезло! — довольно кивнул мужик и снова затараторил, — зятек-то мой человек в Нижнем городе не из последних. А на рынке нашем так, вообще, всем заправляет. За порядком следит, места распределяет. И мне, со всем уважением, лучшие места занимает. Прямо у ворот. Стой, говорит, тесть дорогой, вот туточки. Мимо тебя ни один покупатель не пройдет. Теперь можно все подряд на ярмарку везти, все распродам.
Я рассмеялась. Очень уж смешной был мужичок. Гордый.
— А бабка-то моя рычала, почто, мол, девицу с собой на ярмарку таскаешь. А оно вон как вышло! Как увидел зятек мой будущий дочку-то, так дар речи потерял. Три часа стоял, глаз не отводя. А потом познакомиться подошел. Как полагается, не к девице, а к отцу. Поговорили мы с ним, он и руку мне пожал. Не побрезговал.
Мужичок говорил и говорил, по кругу. Расхваливая свою предусмотрительность, дочку-красавицу, зятя, их счастливую семейную жизнь и перспективы породниться с купцами у внуков.
Я делал вид, что слушаю, а сама временами выключалась, засыпая под теплым тулупом. Блаженное тепло расслабляло, принц крепко спал, положив голову мне на колени. Я давно залезла в телегу с ногами, потому что боялась выпасть на ходу.
В какой-то момент я перестала слышать монотонный, убаюкивающий голос крестьянина и заснула, под тихое покачивание и скрип тележного колеса.
Пробуждение было резким, как будто бы кто-то толкнул меня под локоть. Я вскрикнула и открыла глаза. Испуганно, приподнялась на руках, откидывая накрывающий нас с братом полушубок, и заметалась взглядом по сторонам, стараясь понять, что же разбудило меня.