Жнец крови и пепла

Змеевская Анна

Глуни шустро подхватил указанные документы и уполз к себе в уголок, пока «коллега» с квадратными от ужаса глазами пытался на третьем по счету листе изобразить формулу, не изгадив бумагу кляксами. Киара же с самым невозмутимым видом вернулась за свой стол, чтобы открыть-таки эти треклятые проекции.

— Прошу.

— Миледи, я в восхищении, — хмыкнул Марк. Зрелище в виде наконец-то заткнувшегося Боднара его явно порадовало.

— В восхищении ты будешь, когда у него рожа станет как у третичного сифилитика, — невозмутимо заверила Киара. (Карл, заслышав это, удвоил старания.) — Ладно, продолжай, на чём ты там остановился.

— Посмотри на знаки на их теле.

То, что некоторые из них совсем разные, это вы сами разбирайтесь, тут я действительно не профессионал. Но те, которые одинаковые, точно сделаны разной рукой.

Киара придирчиво сравнила два более-менее схожих участка. Действительно, сделано по-разному, и заметить это не так уж сложно — но никто, кроме Марка, не дал себе труда приглядеться.

— Ты определенно прав, — кивнула она. — Тот, кто расписал Нел Гриер, делал это достаточно аккуратно, но всё же не слишком умело. Он знаком с основами каллиграфии, притом отнюдь не поверхностно. Однако вся эта неизвестная письменность для него явно в новинку. Когда для точного и аккуратного письма прилагают усилия — это всегда заметно. Ну, а на втором трупе всё… беглым почерком, что ли? Рука набита. Но это пока не так важно. — Она перевела взгляд на Марка и с деланной неохотой сказала: — Ладно, боёвка, готова признать, что ты и в самом деле небезнадежен.

Дожили. Зеленый боевик расследует дело некросов и за несколько минут находит то, что они не могли найти три дня. Точнее, могли, но поискать никто не удосужился. Дальгор, при всей его показной благожелательности к боевому отделу, будет жуть как недоволен. Впрочем, Дальгор вообще мало чем бывает доволен, так что какая разница?..

Глава 15

Выходные Марк честно хотел провести в праздном ничегонеделании — что ни говори, а эта работа на два поля выматывала похлеще любой беготни за ошалевшими преступниками. Разве что планировал за два дня как следует выгулять Генри, который хоть и не стремился покидать родной диван, но к концу рабочей недели обычно начинал с тоской поглядывать на дверь.

Честно говоря, Марк порой не понимал, о чём он думал, решив, что забрать себе Генри будет хорошей идеей. И дело даже не в том, что любому животному нужно внимание, а он порой не вылезал с работы сутками. Как раз с этим проблем не было: пес оказался на редкость умным, быстро освоил заднюю дверь, ведущую в небольшой садик, и ещё быстрее научился открывать защелку на двери в кладовую, откуда таскал еду. Да и не сказать чтобы вообще нуждался в хозяйском внимании — куда больше он любил нечестно отобранный диван в гостиной, на котором позволялось сидеть лишь избранным. Дорогой батюшка, к слову, в это число не входил — при виде него милый увалень Генри, едва дотягивающий ростом до колена, превращался в оскаленную рычащую зверюгу, и его не мог отвлечь даже лучший кусок мяса.

Отдохнуть толком не вышло. Неугомонная Элси с твердым желанием заработать на нём деньжат заставила прийти в свою лавку с самого утра и перемерить кучу тряпок («Дорогой, это попросту неприлично — не купить у меня пару новеньких рубашек. Ты же Эйнтхартен, в конце концов!»). То, что Эйнтхартен из него так себе, Марк предпочел умолчать — всё равно на младшую Фейрегольт это не произвело бы никакого впечатления.

Вечером пришлось-таки напиться с Хейдаром, страдавшим, как выяснилось, не по кому-нибудь, а по Оливии Фалько. Та хоть и не была против такого внимания со стороны императорского гвардейца, но и на свидания бегать не рвалась. Правда, в этот раз пили за удачное стечение обстоятельств — как и Марка, Хейда приставили

охранять девушку, чему тот был несказанно рад. И клятвенно пообещал затащить в грозовой вихрь «тех выродков, посмевших тронуть мою будущую жену». Одно «но» — Оливия о грядущем семейном счастье пока не догадывалась.

На следующий же день, когда Марк с чистой совестью собирался помирать от похмелья, пришла записка от Данки — та в своей излюбленной манере костерила на все лады «неблагодарных мужиков, бросивших её на произвол судьбы с этими двумя аристократишками». Под мужиками понимались Марк и Генри, а вот аристократишками немолодая кухарка величала Эйнтхартенов-старших. Причём всех, начиная с дедушки Аргуса — он и привез её откуда-то с Севера ещё совсем девчонкой. Самого Марка эта метафора обходила стороной — сварливая и вредная Данка любила его, называла самым приличным представителем этой чокнутой семейки. На что очень обижался папенька, по нему та проходилась особенно часто.

Вот и сейчас, стоило переступить порог родного дома, до ушей донеслась знакомая ругань.

«Ну хоть что-то в этом мире постоянно», — со смешком подумал Марк, аккуратно выглядывая из-за угла на пару с Генри — встречаться с отцом раньше времени категорически не хотелось им обоим.

— Сколько раз я говорила — прекрати лезть на мою кухню до ужина!

— Сколько раз я могу повторять тебе, склочная ты женщина, — это мой дом и моя кухня, а я хочу жрать!

— У баб своих жри, а это для мальчиков! Пошел вон, я сказала!

Папенька выскочил из кухни, наверняка не без помощи полотенца, которым Данка любила его охаживать, одарил кухарку очередным красочным ругательством, но возвращаться не стал — глупо злить женщину, которая тебе готовит.

Дождавшись, пока Альфард скроется в глубине дома, Марк проскользнул на кухню, жестом позвав пса за собой. Тот посмотрел с сомнением, но запах мяса сделал свое дело.

— О, Марк, ты пришел слишком рано! — едва завидев его, запричитала Данка. К счастью, намного тише, чем она орала до этого на отца. — Я ещё не успела провести воспитательную беседу с твоим батюшкой и подготовить его к твоему приходу!

— А по-моему, ему достаточно, — засмеялся он, усаживаясь на стул. — Опять била отца полотенцем?

— Скалки под рукой не было. Видят боги, когда-нибудь я огрею его печной дверцей, а твою так называемую матушку и вовсе отравлю! «Ах, мне не по нраву это твое жаркое, приготовь мне соус из крыльев пикси, как на фейских курортах!» Вот и жила бы на своих курортах, моль имперская! Маги мясо жрать должны, а не всякую бурду!

О том, насколько Данка не выносит леди Гленну, впору слагать легенды, хотя причины Марк так до конца и не понимал. Вполне возможно, что логического объяснения и вовсе не существует, просто конкретно эти две особы не могут ужиться под одной крышей. И немудрено — войны быстрее заканчиваются, чем женщины приходят к согласию, кто в доме хозяйка.

— Ну а нам положено поесть сейчас, или тоже погонишь? — Марк подхватил с тарелки кусок пирога, за что предсказуемо получил по рукам.

— Генри — положено, а ты можешь и подождать, не маленький. Пирог с собой заверну, если вдруг высокородные господа испортят тебе аппетит.

В том, что испортят, Марк даже не сомневался — и у мачехи, и у отца был особый талант затевать ссору практически на пустом месте. Чаще всего — из-за него, хотя не сказать, что Гленна его ненавидела. Всего лишь недолюбливала по понятным причинам — какой женщине понравится, что в её доме живет ребенок от любовницы мужа? А оттого не забывала лишний раз указать на недостатки, неподобающие сыну лорда.