Жнец крови и пепла
Шрифт:
Судя по тому, что Маркус в первую очередь обратился не к нему, а к Киаре, приоритеты его были вполне понятны. И, чего греха таить, немало радовали. В отличие от самих слов:
— Я никогда не считал тебя смазливой дурочкой. Ты выдающийся маг, и никто это не оспорит. Но прекрати строить из себя неизвестно кого и взгляни правде в глаза— ты не справляешься, — говорил он спокойно, но было заметно — вся эта ситуация и разговор его не сильно радуют. Да что там — обычно терпеливый Эйнтхартен явно в бешенстве. — Тебе нужна помощь, пусть и такого папиного сынка, как я.
До этого дуралея, похоже, ни в
Собственное беспокойство за Марка стало последней каплей. Это в самом деле ужасно — когда тебя предает собственный разум. Что ей вообще за печаль до каких-то наглых сопляков из боёвки?!
— Похоже, меня здесь не хотят ни слушать, ни слышать. Ну и в Бездну! — Она картинно всплеснула руками и развернулась в сторону двери. — Делайте что хотите. А глупая женщина наденет красивое платьишко и пойдет на кухню!
— Ага, в чьих-то мечтах, — пробормотал Дальгор с желчным весельем. Мысленно отправив шефа в далекие нецензурные дали, Киара от всей души вмазала дверью об косяк.
Глава 21
— Милостивая госпожа! — Недди уронил на стол камешек, демонстрирующий проекцию некой женщины, и с напускным ужасом выставил руки перед собой. — Не ешьте меня, я тощий! То есть, хм, жилистый. Да, точно.
— Тебя покуда слопаешь, уши в трубочку свернутся, — проворчала Киара, впрочем, беззлобно — по друзьям-коллегам она успела соскучиться. На работе нынче не было нужды засиживаться: ни тебе подозреваемых, ни свидетелей, ни улик для изучения. Скрупулезный убийца не оставил сержанту Блэр ничего, кроме треклятых рун. (И целой уймы вопросов, уж как иначе…) А поиграть в крутого рунолога можно было и дома. Ну, или в компании братца Лайама.
Периодически ещё приходилось навещать архимага Джердиса, которого Киара — в отличие от его любимчика Карима, — никогда не считала приятным знакомством. Но она здраво оценивала свои возможности и свой опыт, а посему недоумевала: отчего бы почтенному архимагу, превосходящему её по всем пунктам, не заняться рунными заклятьями самому?
«Мне несложно сказать, что означают эти знаки, девочка, — отвечал Джердис в обычной своей манере — холодно-витиеватой и до Бездны снисходительной. — Но лишь ты сможешь понять своего врага и прочесть его послание. Кроме того, девочка, тебе однажды предстоит стать Первой-в-круге. А это значит, что пора уже повзрослеть и научиться отвечать за последствия своих проступков».
Киара скрипела зубами, но исправно глотала очередную «девочку», кивала и шла работать дальше. Как бы ни раздражал её отставной некромант Его Величества, а всё же колоссальный опыт и ясный ум двухсотлетнего мага — нечто, далеко выходящее за
— Ну, как там наш безумный рунолог? — полюбопытствовал Глуни, рассеянно глядя на проекцию. Женщина — потрясающей красоты светлоглазая блондинка с очень смуглой кожей, — равнодушно глядела перед собой и беззвучно шевелила губами. Запись голоса, видимо, шла через ментальный артефакт — простенькую сережку, посверкивающую у рядового в хряще левого уха. У Киары была точно такая же, но справа.
— Ох, не спрашивай. Ты сам-то как?
— Я? Я это… дело раскрыл, не сходя с места преступления! — Он гордо выпятил тощую грудь. Ну, с виду тощую. Оперативник-дохляк — это нонсенс, вот и нарядные рубашонки Глунвича скрывали под собой весьма неплохой рельеф.
— Да что ты? — Киара пододвинула ближайший стул к его столу. — Ну, рассказывай, а то ж лопнешь.
Глуни картинно откашлялся, прежде чем приступить.
— Ну-с, стало быть, приезжаем мы с Анни и Боднаром на место преступления. Азер Аль-Сахим, хозяин какого-то там элитного кабака в Золотых Воротах. Окочурился у себя в кабинете, даже успел подгнить; жена и дочери кое-как изображают безутешную скорбь… прям и не знаешь, кого заподозрить. Анни с Карлом пошли по дому шуршать, а я, естественно, занялся допросом почтенных дам и их прислуги…
Ну да, именно что «естественно». Допрашивать свидетелей у Глуни, в отличие от самой Киары, прекрасно получалось — общительный, доброжелательный, с виду неопасный, да при этом ещё неглупый и очень внимательный к деталям. Переговорив со всеми, этот образчик дознавателя на дежурный вопрос капрала Рандвид — «Ну, что у тебя?» — с ухмылочкой выдал типичную для дешевых детективчиков фразу — «Вестимо, Анни, убийца — дворецкий!»
Заслышав такие вести, дворецкий — господин Уоллес Макферсон, — заломил руки и плюхнулся на колени перед ошарашенной таким поворотом событий госпожой Аль-Сахим, слезно прося у прекрасной дамы прощения за убиенного им супруга.
— Ну и фиг ли было так бездарно палиться? Я ж пошутил! — весело сокрушался Глуни, пока Киара, вцепившись в столешницу, пыталась отсмеяться. — Киара, вот тебе смешно, а я бы в жизни не подумал! Пока я расспрашивал — вроде отлично держался, и физиономия такая, блин, кристально честная. Свидетелей нет, отпечатков в кабинете нет; труп при подъеме только и мог обзываться: отравитель, предатель, подлец… у него мозги уже гнить начали, какая уж там нервная деятельность?..
— Траванули, значит? И подгнил в первые же сутки. Неужто «Танец тлена»?
— Да, Анни тоже яд сходу определила. В общем, вполне оно могло сойти с рук этому Уоллесу, если бы и в дальнейшем не нашлось зацепок…
— Нашлись бы, — возразила она, утерев слезящиеся глаза. — «Танец тлена» — редкий и дорогой яд; возможных поставщиков по пальцам сосчитать можно. Ладно, а зачем травил-то, рассказал?
— Да как не потравить хозяина, когда он такая сволочь, — посерьезнел Недди. — Шафрийские мужчины вообще безобразно к прислуге относятся… ну, сама знаешь, махровый шовинизм плюс менталитет работорговцев. А тут у нас до кучи домашний тиран и насильник… ну, то есть был. По словам дворецкого, Аль-Сахим не одну девчонку снасильничал; в том числе и племяннице Макферсона досталось. Бедные женщины…