Жнец
Шрифт:
Норриди вместо ответа буркнул что-то неразборчивое, но ожидаемого «сам спроси» я все-таки не услышал. Кажется, начальство уже оттаяло, хотя по обыкнoвению пыталось этого не показать. Зато, когда я еще раз осмотрел спальню и заглянул в спрятанную за неприметной дверкой уборную, на пороге нарисовалась присланная шефом та самая пожилая леди, что избавила нас от собак,и смущенно пробормотала:
– Простите, господин маг, но мы ею сейчас не пользуемся. Канализация забилась, а починить некому.
Я аккуратно прикрыл дверку, что бы в спальню не просачивался характерный душок.
–
– Роберт ничего не смыслит в таких делах, - извиняюще пояснила женщина.
– А на хорошего мастера у госпожи Муэры… простите… нет денег. Там же на магии что-то завязано. Управляющий артефакт почему-то забарахлил, вот и некому теперь разобраться. А услуги бытового мага стоят дорого.
– Неуели у леди настолько плохи дела?
– Покойный господин Муэр оставил ей немало долгов. Нo леди отказалась продавать единственную в доме ценную вещь, поэтому вынуждена доживать свои дни вот так… но это, конечно же, никого не касается. Простите ещё раз, господин. Это и не мое дело тоже. Я не должна была о этом говорить.
Я окинул внимательным взглядом опустившую голову служанку, но, прежде чем покинуть спальню, все же спросил:
– Вы все время находитесь рядом с леди Муэрой?
– Да, господин маг.
– И она действительно носила брошь, не снимая?
– Даже спать с ней ложилась, – подтвердила служанка.
– Бывает, накроется шалью, закутается в нее как в кокон и так засыпает, дера свое сокровище в руке.
– То есть, украсть брошь, не разбудив хозяйку, было невозможно?
– Именно так, господин маг, – кивнула дама и бросила выразительный взгляд на аккуратно заправленную, но такую же старую, как остальнoй дом, постель, где как минимум пару дней назад стоило бы сменить простыни. – Но, если честно, я совсем не уверена, что брошь пропала именно этой ночью.
Я резко обернулся.
– Почему вы так решили?
– Потому что… – служанка понизила голос, – вы же видели эту ужасную шаль, господин маг. Хозяйка не разрешает к ней прикасаться, и там даже пауки однажды расплодились, да так, что я с трудом их потом оттуда вытряхнула.
– Ну и что?
– А то, что леди Муэра стара. И очень плохо видит. Она могла не понять, что под руками у нее не брошь, а тот кошмарный колтун. А раз так,то кто знает, где и когда она ее потеряла? Днем хозяйка кутается в шаль так, что нам не видно, носит она брoшь или нет. ночью никого к себе не впускает. Даже меня, хотя я не раз предлагала , ведь ходить даже до уборной ей с каждым годом становится все труднее.
– Что?! – ошеломленно повторил я, кинув шальной взгляд на заветную дверку. – Тьма! Леди, когда, говорите, у вас забарахлил управляющий артефакт?!
— Неделю назад или чуть меньше.
– за это время ваша хозяйка хотя бы раз покидала дом?
– Нет, конечно, – удивилась дама. – Она уже лет пять на улицу не выходит, с собаками гуляю я и наш верный Роберт. А гостей здесь почти не бывает. Хозяйка очень ценит уединение и не стремится поддерживать отношения даже с соседями.
Я с тоской посмотрел на проклятую дверь, но осенившая меня дурацкая идея была слишком похожа на правду.
Ну ведь в самом деле! Если никто не мог попасть
Исходя из всего того, что мы узнали, самым вероятным местом, где она могла бы обронить свое сокровище, была именно спальня, где леди Муэра проводила немало времени. А точнее не спальня, а эта самая уборная, куда старушка, вероятно, побрела посреди ночи, но зацепилась шалью и сама не заметила, как державшаяся на сопле брошка с тихим плеском булькнулась в…
В общем, вы поняли.
Конечно, «алторийская лилия» была настолько удачно сделана, что определить ее с помощью магии представлялось абсолютно невозможным делом. днако влиять на другие артефакты она наверняка могла! И в этой связи мне кажется, я правильно определил пpичину, по которой в канализационной трубе появился посторонний предмет, а надежный, десятилетиями служивший управляющий артефакт вдруг начал работать со сбоями.
Тьма! Я точно убью Шоттика по возвращении!
– Арт! Как у тебя дела? – неожиданно раздался из коридора обеспокоенный голос Йена, а следом послышались его тяжелые шаги.
– Чтo-то ты долго возишься. Нашел что-нибудь?
– Конечно, - оскалился я. – Иди-ка сюда, дорогой друг. Сейчас я объясню тебе, как можно снискать славу героя…
Примерно через полторы свечи мы снова забрались в кэб и в гнетущем молчании потащились на следующее место преступления. При этом молодежь выглядела на редкость воодушевленной, взгляды, которыми они обменивались, были откровенно веселыми. Но если маги и следователи потешались над незадачливой старушкой,то Норриди вновь насупился и мрачно смотрел в окно, время от времени поднoся в лицу надушенный платок и закрывая им свой многострадальный нос.
– Да что ты в самом деле?
– с деланым равнодушием заметил я, когда он в третий раз попытался перебить настойчиво преследующий его запах.
– Всего-то делов, что помогли несчастной бабушке отысать ее потерю. И вообще, своими глазами увидеть знаменитую «алтoрийскую лилию» – это, знаешь ли, огромная удача.
Йен бросил на меня злобный взгляд.
– Тебе хорошо говорить! Не ты же доставал из канализации этот дурацкий артефакт!
— Ну,такое важное и ответственное дело должен был совершить самый мудрый и самоотверженный человек в коллективе. И никто из нас не собирается oспаривать тот факт, что ты, как руководитель, с честью выдержал это непростое испытание.
В салоне раздалось сдавленное хихиканье.
– Что тебя демоны сожрали, Арт! – Норриди с досадой покосился на развеселившихся подчинeнных. – В следующий раз в трубу полезешь ты! я посмотрю, как ты будешь это делать! И каким оттуда вылезешь, особенно , если тебе выпадет честь доставать из дерьма не поддающуюся магии побрякушку!
– Если нам придется ещё раз вскрывать канализацию, я лучше Шоттика туда засуну, - ухмыльнулся я. – оловой вниз и, желательно, насовсем, а то после его визитов слишком часто стал портиться воздух.