Жорж - иномирец

Панченко Сергей Анатольевич

– Да, бать, нам теперь будет тесно от мысли выбрать какой-то один мир на всю жизнь.

– Понятно. – Отец вздохнул. – Ни хрена, конечно, не понятно, но говорите вы убедительно, так что просто соглашусь. Когда уходите?

– Утром. – Сообщил я.

– Понятно. Домой не заедешь?

– Нет, бать, езжай один.

– Ты не забывай, о чем я тебя просил? – Напомнил отец.

– Не забуду, бать.

Сон все же сморил нас. Мы улеглись внутри небольшого домика. Нам с Лялей достались старые кровати,

мои ровесники. Антошу было все равно где спать. Отец лег в машине. Мы ушли раньше, чем он проснулся. Признаюсь, уйти оказалось тяжелее, чем я себе представлял.

Глава 12

Не подготовившись как следует к выбору мира, генератор случайностей выбрал его за меня. Тусклый пыльный мир, свет в котором растворен в непрозрачной атмосфере. Такой контраст между свежим утром в саду и депрессивным желто-коричневым миром, пыльный воздух которого даже вдыхать не хотелось. Для меня стал еще очевиднее тот факт, что на перемещения влияет не только зрительный образ места назначения, но и психологический настрой. Грусть от расставания с родителями закинула меня в мир схожий с моим настроением.

– Дурак. – Произнес я вслух.

– Почему? – Кошка решила, что я корю себя за выбор места.

– Надо было попросить у матери беляшей напечь впрок. Есть уже хочется.

– Да ну тебя. – Засмеялась кошка. – Выводи скорее отсюда, а то моя шерстка забьется пылью.

– Не, я всё, пусть теперь Антош ведет нас или ты, если сможешь.

Моя часть миссии была выполнена, и мне теперь хотелось побыть простым ведомым.

– Я не готова, пусть Антош ведет.

– Ох, ты!
– Змей закрутился восьмерками на одном месте. – Так сразу. Мне надо хорошенько подготовиться.

– Может, ты просто не хочешь вести нас к себе? – Поинтересовалась Ляля.

– Почему не хочу? Хочу.

– Тогда веди, пока мы не задохнулись тут.

Ляля ударила ладонями. От рук поднялось облачко пыли.

– Я не специально выбрал этот мир.

– Я поняла, почувствовала твое настроение. Твои родители, милые люди, не могу обещать вам такой же теплый прием с моей стороны. Скорее всего, я жду реакцию, как у вашей кошки на меня. – Ляля ощерилась, выгнула спину и распушила хвост.

– Очень натурально и я сказал бы, сексуально. Надеюсь, царапаться они уже разучились?

– Слава всевидящему, природа забрала у нас когти, иначе из детских лет я выбралась бы в серьезно потрепанной шубке.

– Любила драться?

– Все любили, на то оно и детство.

– Это точно, я только в детстве и дрался, а потом стало страшно. А ты, змей, дрался когда-нибудь?

– Нет. Не видел в этом необходимости. Мои амбиции заключились исключительно в удовлетворении тяги к знаниям.

–

Ботан. – Мне это было и так понятно. – А как же тебе хватило смелости того быка, святого отца, схватить за ноги?

– Порыв. Сам не знаю, как решился.

– Смелый ботан.

– Стал смелым, когда выбора не осталось. – Ответил змей. – Я тут подумал недавно, а что было бы, если бы я не был таким…, ну, таким добрым, что, если бы я был негодяем, который решил бы убивать ради развлечения и скрываться в других мирах, где его никто не найдет. Ведь умение ходить через миры может превратить любого слабого человека в абсолютного убийцу. Неужели за этим никто не следит?

– Я тоже задумывалась об этом. Жутко представить, во что может превратить человека понимание своей безнаказанности.

– Не знаю, Вольдемара сатиры гнали по мирам, у него только пятки сверкали…, может, поймали уже.

Мы замолчали на минуту, погрузившись в свои мысли. Отчего-то все они были мрачными. С каждой минутой их становилось все больше, что всерьез напугало меня. Я встряхнулся.

– Опять какой-то это депресняковый мир. Антош, веди нас снова к морю, к пальмам…, - хотел сказать, к бабам, но передумал, - еще пять минут и я начну серьезно задумываться о самоубийстве. Нам с тобой хорошо, мы гладкие, а Ляля вон, уже на шахтера похожа, одни глаза видно.

На самом деле пылью уже успело присыпать и змея. Когда он открыл глаза, показалось, что они светятся.

– Прижмитесь плотнее. – Попросил змей угасающим голосом.

Мы с кошкой сдвинулись с места. От нас поднялась пыль. Не мир, а материализованная тоска. Мне стало еще очевиднее, что умение контролировать чувства одно из условий перемещения между мирами. Хорошие мысли ведут к хорошим мирам.

Змей загудел как трансформатор, готовый «дать дуба» в любую минуту. Через минуту, сам не заметив как, я пристроился к этому вою. В следующий мир мы переместились с большим трудом, пролезли как разъевшийся Винни-Пух в тесную кроличью нору. Вдохнув свежего чистого воздуха, я сразу почувствовал благоприятные изменения. Тягостные мысли сами растворились в чистой атмосфере.

Змей сделал, как его просили, солнце, зелень и вода. Если не вспоминать его предыдущие эксперименты, не держать в уме какую-нибудь подлянку, то можно было сказать, что он совершил качественный скачок. Этот мир выглядел идеально. И самое главное, в нем не ощущалось присутствие цивилизации. Впрочем, что можно было ожидать от конченого интроверта и социопата, которым был Антош.

Мы с Лялей, не сговариваясь, бросились в воду, оставив одежду на берегу. Вода в реке просвечивала до самого дна. Я поплавал с открытыми глазами и не удержался, чтобы не схватить кошку за хвост. Ляля выдернула его из моих рук. Я всплыл на поверхность, смеясь и отплевываясь от воды одновременно.