Жоржи Амаду. Капитаны песка

Unknown Author 1

В залу неслышно ступая вошел каноник. Погруженный в свои мысли, падре не заметил его, он вообще забыл, где находится.

Каноник был высокий, очень худой и угловатый, редкие волосы тщательно причесаны, губы резко очерчены, сутана сверкала чистотой. На шее висели четки. Он казался воплощением святости и чистоты. Однако это не делало его симпатичным: аскетичная фигура каноника, суровые черты лица отталкивали людей. Как будто чистота было броней, отделявшей его от стального мира, погрязшего в грехе. Он считался

человеком исключительного ума, выдающимся проповедником, известным строгостью своих принципов.

Каноник остановился перед падре Жозе Педро и какое-то время внимательно его рассматривал. Своим острым взглядом он тут же отметил и грязную, в нескольких местах залатанную сутану, и неуверенность в себе, и страх. А простоватость и доброта были просто написаны у него на лице. Каноник изучал отца Жозе Педро всего несколько минут, но этого было достаточно, чтобы проникнуть в глубину его бесхитростной души. Каноник кашлянул. Падре поднял глаза, вскочил, смиренно поцеловал руку:

– Каноник...

– Садитесь, падре, нам нужно поговорить.

Каноник окинул падре бесстрастным, ничего не выражающим взглядом, потом спустился на стул, стараясь не коснуться своими одеждами грязной сутаны падре Жозе Педро, и медленно сцепил пальцы. Голос каноника никак не вязался с его обликом. Этот голос можно бы было назвать вкрадчивым, даже нежным, если бы не жесткие интонации то и дело в нем проскальзывающие. Падре Жозе Педро, опустив голову, ждал, когда каноник заговорит. Тот начал так:

– У нас имеются серьезные жалобы на вас, падре.

Отец Жозе Педро хотел сделать вид, что не понимает, о чем речь. Но на такие хитрости прямодушный падре был явно не способен. Он тут же подумал о капитанах песка. Каноник прочел его мысли и едва заметно улыбнулся:

– Полагаю, вы догадываетесь, о чем идет речь ...

Падре взглянул в лицо каноника, но тут же опустил голову:

– Наверное, о детях...

– Грешник не может скрыть свой грех, он написан у него на лице, - от былой мягкости в голосе каноника не осталось и следа.

От этих слов у падре мурашки побежали по спине. Он всегда боялся, что церковные иерархи, те, у кого хватает ума, чтобы понять Божью волю, не одобрят его методов, его отношений с капитанами песка. В душе у него рос страх, но боялся он не каноника или архиепископа - он боялся оскорбить Бога. У него даже руки слегка задрожали. Голос каноника вновь обрел свою мягкость. Этот голос был нежный и вкрадчивый, как у женщины, но без капли человеческого тепла:

– К нам поступило достаточно жалоб, отец Жозе Педро, но до поры до времени мы закрывали на них глаза в надежде, что вы осознаете свои ошибки и исправитесь...
– Каноник сурово взглянул на падре, и тот опустил голову.
– Совсем недавно

нам пожаловалась вдова Сантос: вы позволили шайке уличных мальчишек осмеять ее. Более того, вы их подстрекали... Что вы можете сказать на это, падре ?

– Это неправда, каноник.

– Вы хотите сказать, что вдова Сантос лжет?
– Каноник буравил священника взглядом, но на этот раз Жозе Педро не опустил голову, а только повторил:

– То, что она говорит, - неправда...

– Разве вы не знаете, что вдова Сантос - одна из самых щедрых наших прихожанок? Не знаете о ее дарах церкви?

– Я могу рассказать, как все было на самом деле.

– Не перебивайте меня. Разве в семинарии вас не учили смирению и покорности ? Впрочем, там вы никогда не были в числе лучших.

Падре Жозе Педро всегда помнил об этом. Не было нужды напоминать, что он был одним из худших учеников семинарии по теоретическим дисциплинам. Как раз поэтому отец Жозе Педро так боялся ошибиться, оскорбить Бога. Должно быть, каноник прав, он гораздо умнее, и поэтому ближе к Богу, который есть наивысшая мудрость.

Каноник сделал такой жест, словно отмахнулся от случая с вдовой Сантос, и продолжил все так же вкрадчиво:

– Однако сейчас речь пойдет о деле гораздо более серьезном. По вашей вине, падре, у архиепископа была весьма неприятная беседа с властями. Вы понимаете, что вы сделали? Отдаете себе отчет?

Падре и не пытался оправдываться:

– Это из-за мальчика, заболевшего оспой?

– Вот именно, сеньор, оспой. А вы скрыли этот случай от эпидемиологической службы.

Падре Жозе Педро верил в доброту и милосердие Господа. Ему казалось, что Бог одобряет его поступки. Он и сейчас так думает. Уверенность в своей правоте вдруг заполнила сердце падре. Он расправил плечи и посмотрел канонику прямо в глаза:

– Вы знаете, что такое инфекционный барак?

Каноник не ответил.

– Так вот, почти никто не возвращается оттуда. А что говорить о ребенке? Отправить туда ребенка - значит обречь его на верную смерть.

– Это не наше дело, - заявил каноник бесстрастным, но не терпящим возражения тоном.
– Это дело департамента здравоохранения. Наша обязанность - подчиняться законам.

– Даже если они противоречат заповедям Господа нашего Иисуса Христа?

– Что вы об этом знаете? Каким таким умом вы обладаете, чтобы судить о Божественном промысле ? Вас обуял демон тщеславия!

Падре Жозе Педро попытался объясниться: