Жребий Судьбы
Шрифт:
Настроение немного портило соседство с отрядом "Головорезов" во главе с рыжеволосым сержантом Пиньейро, которые тоже ужинали здесь. Среди рослых, облаченных в серую форму парней Мигель увидел долговязую фигуру Бенуа. Он ждал, что они станут его задирать или попытаются спровоцировать драку, однако ничего подобного не произошло. Вероятно, их останавливало присутствие сержанта.
Когда "Девятый прайд" в приподнятом настроении покинул столовую, на улице уже стемнело. По всему периметру лагеря и на коммуникационной вышке зажглись прожектора.
–
– раздраженно поинтересовался Пьер.
– Вы видели, как они смотрели на нас в столовой?
– По-моему, никак не смотрели, - заметил Хорхе.
– Вот именно! Мы для них словно пустое место!
– Почти все парни в отряде Пиньейро - эмигранты с Шадии, - пояснил Антонио.
– В последнее время планету покидает все больше молодежи, слишком ленивой и амбициозной, чтобы жить фермерством. Они стараются держаться вместе и с пренебрежением относятся ко всем чужакам. Потому их и распределили в отдельный отряд, чтобы избежать ненужных конфликтов.
– Вот пусть бы и сидели на своей планете. Растили картошку, служили в собственной армии. Их сюда никто не звал. Патриоты, мать их!
– У Шадии нет собственной армии, поскольку она входит в содружество объединенных планет Империи. А служить Федерации этих ребят заставляет отнюдь не патриотизм или чувство долга, а банальная выгода. Всего за год службы любой из них заработает столько же, сколько за три года тяжелого фермерского труда на родной планете. По сути, это обычные наемники.
– Я бы не хотел, чтобы в настоящем бою мою спину прикрывала деревенщина!
– тихо сказал Пьер Лурье.
– У этих фермеров картофельное пюре вместо мозгов, зато гонору больше, чем у иного аристократа!
– А ты сам не с Шадии часом?
– подключился к разговору Томас Леви. Обладатель выдающегося носа и вечно кислого выражения лица, то и дело предпринимал попытки сдружиться с их компанией. Однако, из-за того, что Лурье открыто недолюбливал Томаса, считая его нахальным выскочкой и занудой, дружбы у них так и не получилось. Томас, в свою очередь, считал Пьера недалеким хамом и не упускал возможности поддеть его при каждом удобном случае.
– А тебе какое дело?
– огрызнулся Лурье.
– Я родился на Цахебрэ!
– В самом деле, почему у тебя нездешнее имя?
– спросил Мигель.
– Извини за назойливость, просто любопытно.
– Мои родители с Шадии, - неохотно признал Пьер, одарив Томаса уничтожающим взглядом.
– Семья эмигрировала на Цахебрэ, когда мать была беременна. Родился я уже здесь, поэтому вправе считать себя местным!
Внезапно из темноты вышла вооруженная автоматом фигура, облаченная в легкую броню. На голове солдата был пехотный шлем со светящейся на уровне глаз полоской визора. Вспыхнул огонёк сигареты. Выдохнув струйку сизого дыма, солдат окинул их компанию ленивым взглядом и вернулся на свой пост.
– Только посмотрите
– Даже не верится, что всего пару месяцев назад эти ребята были такими же зелеными, как мы. А сейчас вон какие важные ходят, оружием бряцают!
– Вот поставят тебя на шестичасовое дежурство, сунут в руки тяжеленный автомат Варгаса, тоже будешь им бряцать, хоть до посинения!
– проворчал Пьер.
– Кстати, я сегодня подслушал разговор между сержантами, - смущенно признался Хорхе.
– Они говорили о том, что завтра всех, кто находится в лагере более трех месяцев, отправляют в район Внешнего кольца.
– Внешнего кольца?
– нахмурился Антонио.
– Ты уверен?
– Уверен.
– Хорхе кивнул.
– Знаешь, что это означает?
– Это приграничная зона, за которой начинаются границы Империи. Там сейчас служит мой брат. То, что Федерация наращивает там свое присутствие, говорит только об одном: назревает серьезный конфликт. Возможно, будет война.
Воцарилось молчание. Подобные слухи ходили по лагерю, однако мало кто решался озвучить это при всех. Удивительно, но среди военных любые разговоры о войне не приветствовались. Считалось, что можно накликать.
Они миновали залитую яркими огнями площадку космодрома. На взлетном поле было свободно, лишь одинокий "Фантом" сиротливо стоял на том же месте, тускло отсвечивая своей обшарпанной броней. Мигелю даже стало жаль этот корабль - настолько покинутым и одиноким он выглядел. Словно старый военный, оставленный родственниками, благополучно забытый государством, которому он когда-то преданно служил, вынужденный доживать свой век в одиночестве.
Неожиданно в небе над их головой раздался пронзительный, ужасно неприятный звук. Такое ощущение, будто ножом скребли по стеклу.
– Опять эти чертовы твари!
– выругался Пьер и с раздражением сплюнул.
Запрокинув голову, Мигель вгляделся в ночное небо. Прямо над шпилем коммуникационной башни, едва различимые во мраке, кружили силуэты огромных птиц. С трудом верилось, что глотка живого существа может издавать столь мерзкие звуки.
– Это всего лишь кахуары, - фыркнул Антонио.
– Не обращай на них внимания. Они всегда так: покричат да разлетятся.
– Как можно не обращать внимания на ЭТО!
– воскликнул Пьер, тыча пальцем в небо.
– Из-за этих тварей я не могу выспаться уже которую ночь! Думаешь, приятно просыпаться за час до подъема и слушать этот мерзкий душераздирающий визг?! Мало того, что садист Гарсия устраивает нам регулярные ночные побудки, так ещё эти ублюдки спать не дают! И самое поганое, что и тот и другие просто над нами издеваются!
– Учебные тревоги - обычное дело в армии.
– Да, но методы сержанта просто ужасны!
– вставил Эдальго.