Жребий Судьбы

Кербис Олег

– Сейчас он за это поплатится.
– Здоровяк сунул руку в карман и вытащил оттуда гладкий металлический цилиндр. Зажав его в кулаке, демонстративно поиграл костяшками.
– На Шадии я ломал хребет молодому бычку с двух ударов. Уверен, что этому понадобится гораздо меньше.

– Я вас не боюсь!
– сказал Мигель. Посмотрев по сторонам, он понял, что отступать ему некуда. Со всех сторон возвышались штабеля железных ящиков, перекрывая возможные пути к бегству. Более того, они загораживали весь обзор с лагеря, и, если его сейчас начнут бить,

этого никто не заметит. А соревноваться в силе с наступающей на него горой мышц было бессмысленно. Его раскатают по земле в считанные секунды.

– Погоди, Серж!
– неожиданно Бенуа жестом остановил здоровяка.
– Думаю, нам не стоит этого делать.

– Это еще почему, черт возьми?! Ты ведь сам хотел ему отомстить!

– Сейчас это уже не важно.
– Бенуа поморщился.
– Допускаю, что там, на борту, мы все погорячились. Не стоит враждовать из-за подобной ерунды. Напомни-ка мне свое имя, приятель.

– Мигель Бельмонте.

– Так вот, Мигель, как насчет того, чтобы забыть прошлые обиды и начать отношения с чистого листа? Думаю, такой вариант всех устроит.

– Почему бы и нет?
– немного поколебавшись, Бельмонте пожал плечами.

– Я готов простить тебе все, включая сломанный нос, - продолжал парень.
– Мы даже забудем те обидные слова, сказанные тобой про Илнис. Все, что тебе нужно сделать - это извиниться, и мы разойдемся друзьями.

– Мне не за что извиняться. Вы первые начали.

– В самом деле? А как же разбитый нос? Или те гнусные слова, что ты сказал про наших родителей? Я знаю места, где за подобное могут перерезать глотку. Но мы же цивилизованные люди. Твоего извинения вполне хватит.

Мигель не любил извиняться. Особенно в тех случаях, когда не чувствовал за собой вины. Однако сейчас была совсем другая ситуация. Кровожадный взгляд Сержа красноречиво говорил, что ситуация может закончиться для него весьма плачевно.

– Извини, что так вышло, - проговорил Мигель, глядя в сторону.
– Мне очень жаль.

– Нет, это никуда не годится!
– поморщился Бенуа.
– Так ты скажешь своей подружке, когда кончишь раньше нее. А я хочу, чтобы ты нормально извинился.

– Послушай, мне и в самом деле жаль, что наш конфликт дошел до рукоприкладства. Давай просто забудем об этом и спокойно разойдемся.

– Похоже, этот щенок снова нарывается, - нахмурился здоровяк.

– Погоди, Серж! Нужно дать парню еще один шанс. Мигель, тебе нужно произнести всего четыре слова: "Пожалуйста, прости меня, Бенуа!" Разве это так трудно?

Глядя себе под ноги, Бельмонте выдавил сквозь сжатые зубы:

– Прости меня, Бенуа... пожалуйста.

Щеки горели от стыда. Больше всего он боялся, что кто-нибудь из знакомых станет свидетелем этого позора. В особенности не хотелось, чтобы это оказался Хорхе.

– Ну, видишь, все оказалось не так уж сложно, правда? Я тебя почти простил.

– Почти?
– Мигель нахмурился.
– Что это значит? Я ведь извинился!

– Одного извинения мало, дружок.

Я хочу, чтобы ты еще раз повторил то же самое, только стоя на коленях.

Бенуа изо всех сил пытался сохранить серьезное выражение лица, зато его приятели вовсю скалили зубы, явно наслаждаясь ситуацией.

– Я не встану перед тобой на колени!
– резко сказал Мигель.
– Даже не думай об этом!

– Почему? Ведь это не трудно. Пойми, я не собираюсь тебя принуждать. Просто даю выбор: либо ты встаешь на колени и просишь прощения, либо за тебя возьмется Серж. Поверь, после того, как он с тобой поработает, ты будешь лежать в крови и молить о пощаде. Подумай, стоит ли оно того?

– Иди к черту!
– со злостью прошипел Мигель. Черная тень бешенства затмила его сознание. Кровь застучала в висках, а руки сами собой сжались в кулаки. Захотелось впиться пальцами в тощее горло Бенуа и выдрать ему кадык. С каким бы удовольствием он сейчас понаблюдал, как мерзавец будет хрипеть, захлебываясь собственной кровью! Накатившее чувство было столь неожиданным, что Бельмонте испугался его больше, чем хулиганов. Никогда прежде он не замечал за собой подобную кровожадность.

– Ну, что ж, тебе давали шанс решить все миром, - задумчиво сказал Бенуа, отворачиваясь.
– И если гордость не позволяет тебе принять наше предложение, то разговор будет иным. Выбей из него всю спесь, Серж, и не останавливайся до тех пор, пока он не начнет рыдать как девчонка!

От сильного удара в грудь у Мигеля перехватило дыхание. Он согнулся пополам, отчаянно ловя ртом воздух, точно выброшенная на берег рыба. Подняв помутившийся от боли взгляд, он увидел громадный кулак Сержа, летящий прямо ему в лицо, и лишь чудом успел увернуться. Здоровяк взревел от ярости и нанес ему сильный удар ногой, отбросивший Мигеля на пирамиду из ящиков, которые заходили ходуном.

– Ну, и какого черта здесь происходит?!

Морщась от боли, Мигель повернулся на голос и увидел сержанта Гарсию, стоящего возле робота-погрузчика. Сложив руки на груди, Трехпалый внимательно наблюдал за ними со своим неизменным оскалом на изуродованном лице.

– Кажется, я задал вопрос!
– повторил сержант.
– Какого черта здесь происходит?

– Ничего особенного, сеньор.
– Бенуа оскалил в улыбке свои крупные зубы.
– Мы просто разговаривали.

– Значит, глаза меня подводят. Просто на миг мне показалось, будто трое облезлых шакалов напали на молодого львёнка.

– Это кто здесь шакал?
– зарычал здоровяк Серж.
– Следи за своим языком, старик!

– Разве так следует обращаться к старшему по званию, рядовой?
– вскинул брови сержант.
– Вижу, что у Пиньейро серьезные проблемы с дисциплиной в отряде. Если у вас так много свободного времени, может, займетесь чем-нибудь полезным? Например, покрасите забор или выучите наизусть воинский Устав. Эх, жаль, что я не ваш инструктор...

Гарсия сокрушенно покачал головой, затем повернулся к Мигелю и мягко сказал: