Жук (Том II)
Шрифт:
— Вот этот дом! — повторил мистер Холт, проявляя больше признаков жизни, чем я наблюдала в нем до сих пор.
Сидней смерил здание взглядом: я поняла, что оно ранит его эстетические чувства так же, как мои.
— Уверены?
— Совершенно.
— Кажется, дом пуст.
— Мне тоже так показалось в ту ночь — поэтому я залез внутрь в поисках укрытия.
— Какое окно заменило вам дверь?
— Это. — Мистер Холт указал на окно первого этажа — то, что затемнялось шторой. — Когда я впервые увидел его, шторы не было и в помине, а раму кто-то приподнял — именно это меня и привлекло.
Сидней повторно, не упуская деталей, оглядел постройку с
— Вы уверены? Это именно тот дом? Если вдруг вышла ошибка, мы можем попасть в неловкое положение. Я собираюсь постучаться в дверь, и если выяснится, что ваш таинственный знакомый здесь не живет и никогда не жил, нам будет нелегко найти объяснение своему присутствию.
— Я уверен, это тот самый дом — не сомневайтесь! Я это знаю… чувствую вот тут… и тут.
Мистер Холт коснулся груди и лба. Вел он себя крайне странно: весь дрожал, глаза лихорадочно блестели.
Сидней какое-то время молча взирал на него. Затем переключил внимание на меня:
— Есть ли у меня основания считать, что вы не потеряете рассудка?
От этого простого вопроса кровь ударила мне в голову.
— На что вы намекаете?
— Сами слышали. Я намерен постучать в дверь и сейчас сделаю это. Однако не исключено, что за данным моим действием последуют непредсказуемые события: вы уже слышали о чем-то подобном от мистера Холта. Дом снаружи выглядит достаточно заурядно, тем не менее, вы можете вдруг обнаружить, что внутри не все так обычно. Вы, вероятно, окажетесь в таком положении, когда в высшей степени необходимо сохранять спокойствие.
— Я не из тех, кто паникует.
— Тогда все в порядке… Я верно понял, что вы собираетесь туда вместе со мной?
— Конечно, собираюсь, иначе зачем я здесь? Вы несете полный вздор.
— Надеюсь, вы продолжите называть наше дело вздором, когда это приключеньице останется позади.
Не стоит упоминать, в какое негодование привела меня его наглость: слышать подобное от Сиднея Атертона, которым я вертела с тех пор, как он разгуливал в коротких штанишках, было немного неприятно; но вынуждена признать, что его манера, или слова, или поведение мистера Холта, или что-то еще заставили меня насторожиться сильнее, чем раньше. Я не имела ни малейшего представления о дальнейшем развитии событий или об ужасах, затаившихся в этом сумрачном доме. Но рассказ мистера Холта ошеломил меня, а ночные происшествия были настолько живы в моей памяти, и в придачу ко всему я так близко подошла к Непознанному — с заглавной буквы! — что даже в ярком свете дня тень его нависла надо мной с такой определенностью, к какой я — честно! — оказалась не готова.
Мне не доводилось видеть столь неприглядной входной двери; впрочем, она прекрасно гармонировала с окружением. Некрашеная, из покореженных, щербатых досок и с молотком, порыжевшим от ржавчины. Стоило Сиднею коснуться его, как я ощутила, что по телу пробежали мурашки. Когда раздался резкий стук, мне подумалось, что дверь с силой распахнется и из-за нее на нас разгневанно набросится какой-нибудь мрачный тип. Но я ошиблась: дверь не раскрылась, не случилось ничего. Подождав несколько секунд, Сидней постучал опять; повременив еще чуть-чуть, повторил стук. Как и до этого, нельзя было догадаться, заметил ли кто-нибудь наше появление. Сидней обратился к мистеру Холту:
— Дом вроде бы пуст.
Мистер Холт необычайно разволновался, мне было больно на него глядеть.
— Это неизвестно, нельзя так просто сказать; может, там кто-то нас слышит, но не отвечает.
— Я дам
Сидней с раскатистым эхом грохнул молотком по двери. Удар, должно быть, услышали за полмили отсюда. Однако в доме по-прежнему никто не подавал признаков жизни. Сидней спустился с крыльца.
— Пойду другим путем — попытаю счастья со двора.
Он начал огибать дом, мы с мистером Холтом гуськом направились за ним. Со двора дом производил еще более удручающее впечатление, чем с фасада. На первом этаже с той стороны находились две комнаты, без сомнения, пустые: мы прекрасно видели их в окна. Первая явно предназначалась под кухню, совмещенную с прачечной, вторая — под гостиную. Но там не было ни единого предмета мебели или малейшего следа человеческого проживания. Сидней прокомментировал это так:
— Совершенно очевидно, что в сем очаровательном пристанище не только не имеется обитателя, но и никогда не было.
Тем не менее, волнение мистера Холта возрастало с каждой секундой. По какой-то неясной мне причине Сидней вообще не замечал этого; возможно, он рассудил, что так будет лучше для всех нас. Странная перемена произошла даже с голосом мистера Холта — теперь это был некий дрожащий фальцет:
— Я-то видел лишь переднюю комнату.
— Отлично; пройдет совсем немного времени, и вы вновь будете ее лицезреть.
Сидней костяшками пальцев побарабанил по стеклу задней двери. Подергал за ручку; она не поддалась — он ее яростно потряс. Затем помахал рукой перед грязными окнами: этого было бы вполне достаточно, чтобы привлечь внимание жильца, но все оказалось тщетно. Наконец он полунасмешливо обратился мистеру Холту:
— Призываю вас в свидетели того, что я использовал все легальные способы добиться благосклонного отклика от вашего таинственного товарища. Посему вынужден заранее просить прощения на случай, если мне для разнообразия придется испробовать нечто слегка противозаконное. Конечно, в вашем случае окно уже было открыто, в моем — скоро будет.
Он достал из кармана нож и, обнажив лезвие, открыл защелку: мне говорили, что так делают взломщики. Вскоре рама была поднята.
— Ну вот! — воскликнул он. — Что я вам говорил?.. Марджори, душенька, я лезу первым, мистер Холт за мной, а потом мы открываем вам дверь.
Я сразу поняла, что он замыслил.
— Нет, мистер Атертон; сначала вы лезете в окно, потом я, а мистер Холт после нас обоих. Я не собираюсь ждать, пока мне откроют.
Сидней воздел руки и закатил глаза, показывая, насколько он был удручен моим требованием. Но я не намеревалась отсиживаться и ждать милости, пока они, пообещав открыть мне дверь, станут обшаривать дом. Итак, Сидней полез первым, а я за ним, благо, то было несложно, так как подоконник располагался довольно низко. Мистер Холт последовал за нами. Стоило нам оказаться внутри, как Сидней приложил руку ко рту и закричал:
— Есть кто дома? Если так, будьте любезны, идите сюда — к вам гости.
Его слова эхом прокатились по пустым комнатам, и мне сделалось немного жутко. Я внезапно осознала, что если в доме вправду кто-то окажется и будет недоволен вторжением в свои владения, объяснение нашего присутствия здесь превратится в довольно сложную задачу. Я ждала, что предпримет Сидней дальше, а он привлек мое внимание к мистеру Холту:
— Эй, Холт, что стряслось? Приятель, только без этих глупостей!
Что-то с мистером Холтом было не так. Тело его задрожало, точно охваченное приступом падучей, которая разом свела все его мышцы. На лице застыла весьма неприятная гримаса. Но он выдавил из себя: