Жук в Муравейнике
Шрифт:
— Похоже, это посылка для тебя, — я надеваю собаке этот ошейник. Она удивленно крутит головой, но он ей, видимо, особо не мешает.
— Пять уже есть, — Лекс проверяет время на планшете, который к счастью пережил переход между мирами, хотя, конечно, в нашем случае это был не полноценный переход. Мы скорее подглядели в форточку. Но, надеюсь, этого хватило, чтобы дух самоубийцы отстал от меня. Надеюсь, в своем мире он сможет каким-то образом обрести покой. В нашем мире это ему явно не светило.
Сориентироваться в пространстве для нас не сложно, в предположении, что эти залы с цилиндрами под землей расположены
Вот только что наступило утро. В это время идем по коридорам уже почти спокойно, стараясь все-таки сохранять внимание, хотя это сложновато, учитывая, что мы порядком вымотались. Сил кого-либо бояться уже совсем не осталось, и, пожалуй, попадись нам сейчас кто-нибудь хищный на пути, мы бы просто отмахнулись от него с просьбой подойти попозже. Но это так только кажется, конечно. Когда Пуля вдруг останавливается и с писком бросается в укрытие, мы вполне энергично следуем ее примеру, и залегаем за грудой хлама, которая подозрительно пованивает.
Усмирив собственное дыхание, слышим странный грохот, который можем идентифицировать как шаги, когда что-то огромное проходит мимо нашей кучи. Естественно фонари мы выключили, а писк, который издала Пуля, от испуга слишком сильно сжав челюсти с игрушкой, вряд ли монстр мог услышать за тем шумом, что сам же и издает. Все же, подойдя к нам близко, он останавливается, и, поменяв направление и темп движения, заходит к нам в коридор.
Мы вжимаемся в пол, хотя на нем повсюду валяются какие-то мягкие ошметки чего-то. Возможно, это чего-то было раньше частью кого-то. И еще кто-то похоже устроился в этом что-то на ночлег. Точнее на дневной сон. От него пахнет и идет тепло, которое, в теории, может замаскировать наше тепло, если не спящий по каким-то причинам монстр-шатун, не обойдет кучу, чтобы оглядеть ее со всех сторон.
Очень надеюсь, что ни у кого из нас не сдадут нервы. Я, кажется, держу собаку за лапу, которая немного подрагивает. Что-то дребезжит прямо над ухом, и этот звук становится громче.
Шагов больше не слышно. Очень хочется поднять голову и посмотреть, что же происходит, но в кромешной тьме это не имеет смысла. Однако сейчас явно что-то произойдет, кто-то чего-то выжидает, кто-то собирается что-то сделать.
Мы-то точно не можем сделать ничего, и нам остается только ожидать развязки. Но ничего не происходит пять секунд, десять. Только слабое дуновение воздуха говорит о том, что кто-то сдвинулся с места.
Внезапно со звуком выпущенной стрелы что-то пронзает кучу перед нами. Острие останавливается совсем близко от моего лица. Сердце подскакивает, по телу разливается ужас. Ладонь сжимает лапу собаки, потому что ее-то голова находится примерно там. Ужасный чпокающий звук, как будто стрела пронзила что-то. Я сжимаю лапу, но не могу ничего определить, пока не чувствую на пальцах теплое дыхание.
С шумом стрела выдергивается назад, куча впереди разваливается. Продолжаем лежать, хотя слышим удаляющиеся шаги.
Только, наверное, секунд через пятнадцать мы поднимаемся с пола, стряхиваем с себя ошметки чего-то и с опаской включаем фонари. Перед нами развороченная груда чего-то смахивающего на пожухшие листья.
— Смотри, — Лекс указывает на пол. Лапы чудовища, только что прошедшего мимо нас, оказались испачканы в крови птицы и оставили на полу следы. — Похоже на то, что мы уже видели, да?
Действительно, похоже. Такие следы мы уже видели тоже здесь, под землей, когда спускались сюда по заданию хозяев игры и шли к лагерю падших по техническим шахтам вдоль труб. Тогда некто с такими лапищами вроде бы прошел там до нас, расчистив нам путь.
Кто же это тогда?
До лагеря падших остается на самом деле совсем немного, и монстр пошел именно в этом направлении. Сгорая от любопытства, мы, хотя только что прятались, переходим чуть ли не на бег, пока снова не начинаем слышать шаги. И вдруг они снова замолкают. Мы снова затаиваемся, ждем. Ждем, пока вместо звуков, издаваемых чудовищем, не начинаем слышать шум разбираемой баррикады. Пришло утро и падшие открывают арку, собираясь выйти наружу. Если чудовище сидит в засаде на них, дольше ждать нельзя.
Мы снова включаем фонари и с криками бежим вперед, но никакого чудовища впереди нет. Стражники, улыбаясь, приветствуют нас, не понимая, что мы мечемся там, заглядывая в другие арки и проходы поблизости. На наши объяснения, они только пожимают плечами. Ничего похожего на наше описание, они никогда не видели.
Но чудовище, такое огромное, не могло просто так исчезнуть. Вооружившись, падшие помогают нам искать. Далеко уходить нельзя, но ближайшие окрестности, которые падшие считают своей территорией, прочесываем. И находим монстра. Он преспокойно стоит у самой лестницы наверх в неприметной нише. В сложенном состоянии он похож на старый автомат, который падшие уже раньше видели, но не смогли раскурочить на детали или даже просто передвинуть, оставив стоять. Это никакое не чудовище. Это механизм. И он очень похож на те, что я видела в своем сне. В том, в котором я гуляла с Мэй по преобразившемуся Муравейнику, а такие механизмы — только во сне они казались мне разумными живыми существами — занимались художественной отделкой его коридоров.
— Это еще от старой цивилизации осталось, — говорит один из стражников, — не нашей.
— Обалдеть просто, — Лекс аккуратно стучит по темному куполу механизма. Но тот ему не отвечает.
— Выходит, механизмы, оставшиеся от прошлой цивилизации, запрограммированы на то, чтобы очищать подземные уровни от монстров? — предполагаю я.
— А как они в таком случае к людям относятся? — хрипло вопрошает стражник. — Мы же тут как бы тоже лишние.
— Да и эта махина, если захочет, враз наши укрепления снесет, — говорит другой, с раздражением оглядывая машину.
Нам остается только вернуться назад, туда, где мы оставили коробку с вещами Пули, чтобы передать ее Роко вместе с самой собакой, а самим направиться наверх.
В учебке все уже на завтраке сидят, так что мы рассчитываем спокойно отправиться в душ, а то сказать, что мы слегка испачкались, это ничего не сказать. Запаха я не чувствую, но это не значит, что его нет.
Увы, мы прямо натыкаемся на Редженса с Кейном, выходящих со склада, куда скорей всего те пришли по наши души. В руках у них по небольшой коробочке, украшенной бантиком.