Жук в Муравейнике
Шрифт:
Копию файла у нас сделать не получается. Он исчезает, как только мы подключаем телефон к старому компьютеру, стоящему в архиве учебки.
Пройдя в прачечную, я загружаю стирку и оставляю телефон возле машин. Мы с Лексом отходим подальше и некоторое время обсуждаем, не сможет ли Морис по ссылке из сообщения для Лекса, что-нибудь выудить полезного, при этом заново не заразив планшет вирусом. Откуда нам знать, конечно, в общем, спросить можно, а пока что решаем перерыть свои вещи в поисках ключей к призу.
Пока работают машины, между загрузками белья, тщательно осматриваю прачечную,
Между глажкой рубашек и брюк, проверяю память телефона — он ведь мне тоже от хозяев достался. И там ничего не нахожу.
Когда спина начинает отваливаться, делаю перерыв, чтобы снова изучить блокнот Кары. На первой странице явно список участников их команды, но над закорючками подчерка приходится поразмыслить. Медленно до меня доходит, что слово рядом с размашистым "я" может быть "энтомолог". Вторая девушка барменша, это нам известно, за ней следует имя Андрас(?) и запись "преподаватель" со стрелочкой вниз. Далее — Бракм или Бракт — охранник. Охранник и барменша объединены линией и закорючкой, которая может быть сердечком.
Уцепившись за слово "преподаватель", иду в ближайшую библиотеку и сажусь за самый дальний терминал. Не таясь, получаю доступ по собственной карте и нахожу Ежедневник научной гильдии. Надеюсь найти статью за авторством Андраса, если я правильно разобрала закорючки, или участие в каком-нибудь мероприятии, чтобы хотя бы узнать его полное имя. Что с ним дальше делать я, правда, не совсем представляю, но полагаюсь на удачу. И она мне действительно улыбается. Мне, но не самому Андрасу.
Первое, что выпадает мне, это статья о скандале с его участием, произошедшем всего несколько месяцев назад. Семидесятипятилетнего Андраса Элека Гюла — преподавателя философии, одна из его студенток обвинила в том, что он склонял ее к интиму в обмен на хорошую оценку по своему предмету. Сказано, что его понизили на двадцать уровней и перевели на секретарскую должность.
Надо же, а с виду он мне показался вполне благообразным и интеллигентным человеком.
Никаких подробностей, естественно, в статье нет. Там и про суть обвинений рассказано коротко и сдержано, а уж каких-то деталей, по которым этого человека можно было бы найти, не выдано и подавно.
Пытаясь выяснить таким же образом, что-нибудь про молодого члена второй команды Бракта, не нахожу абсолютно ничего. Хотя ежедневник гильдии стражей также оказывается весьма любопытным чтением. Если у научников сообщения о событиях, связанных с гильдией или входящих в область ее интересов, разбавлены статьями об открытиях, загадках и интересных фактах, то у стражей — курьезными случаями со службы.
Но больше всего времени я трачу на то, чтобы найти рекламу робота, лежащего у меня на складе, хотя просматривание бесконечных объявлений и форумов, вгоняет в тоску. Тем не менее, потраченные
В обеденное время Лекса перестают доставать поручениями, так что мы вместе с ним подхватываем Мориса и Палому и вместе идем есть в кафе. Благодаря переходу к другому шинарду, ко мне вернулся мой счет и мои деньги, так что могу себе позволить.
— Только сейчас я его вспомнил! — Морис хлопает себя ладонью по лбу. Я только что рассказала ему о злоключениях бывшего преподавателя Андраса. — Он у нас был на замене однажды! Все, кто вступает в научную гильдию, проходят довольно долгое обучение, естественно в зависимости от своей специализации, — поясняет он, — но философия в первый год стоит у всех в расписании. В моей группе он был только на одном занятии, так что извините, что не вспомнил сразу.
— Извиняем, — великодушно прощает его Лекс за всех. — А что-нибудь нужное ты о нем помнишь?
— Не помню, — качает головой Морис, — однако, — прожевав немного своего салата, дополняет он, — могу предположить, куда именно его перевели секретарем. Как раз знакомая недавно повышение получила, так что на ее место его наверняка и взяли.
— То есть мы его там сможем поймать, — доев свою кашу, Лекс тщательно облизывает ложку, прежде чем положить на поднос, и вынимает планшет. — А вот на счет ключей, я тут подумал, что если у убитых игроков они тоже были? Помните, у барменши в дверь была вставлена бумажка с чьим-то номером?
— Да, вот она, — Морис вытаскивает ее из кармана и, разгладив, передает Лексу.
— Ну, звякнем этому, — Лекс морщится, читая имя на бумажке, — Эларму.
— Кстати, возможно я также нашел свой ключ, — пока Лекс, дозвонившись до своего абонента пытается объяснить тому, кто очевидно сильно пьян, цель своего звонка, Морис достает из своей сумки книгу. Я уже начинаю вглядываться в ее обложку, но он вытаскивает из нее, веточку какого-то растения с продолговатыми листьями. — Вот, это я нашел прицепленным к окну, со стороны общего зала. Листья рябины.
— Она есть в нашем парке, — вставляет Палома, все время водя глазами по залу кафе. Выглядит она еще более дерганной, чем тогда, когда был жив Сэм.
— Хорошо, это очень толстый намек, — киваю я.
— Предлагаю сделать так, — Морис кивает как бы в ответ, — вы наведаетесь к старику философу, а я пока навещу Герти. Попробуем понять, что за ключ достался ей.
Лекс уже рычит от бессильной ярости и хлопает по планшету рукой, отключая связь. Мы все сразу же оборачиваемся к нему.
— Бесполезно с этим придурком разговаривать, — резюмирует друг, сердито насупившись.