Жулики-Призраки и прочие негодяи
Шрифт:
Девчонка и мальчишка — как красноречиво. Но она удобно раскрыла, где искать Радомира. Он был в зрительном зале.
Хлыст Зака с громким треском выбил саблю из рук гидромага и отправил оружие в полет. Она бросилась за саблей, друид сжал кристалл на шее и прорычал заклинание, шипящий лиловый шар полетел в грудь волшебника. Мужчина упал на зад, лиловая магия оставила на нем пятна. Зак направил другую ладонь на ведьму в десяти футах от него.
— Impello!
Воздух пошел рябью, и ведьма отлетела в открытую
Путь был чист, и я побежал мимо отвлеченных мификов в зрительный зал. Сто пятьдесят сидений стояли перед сценой, которую превратили в экран.
Перед экраном был Дэниел. Как и на фотографии, которую Радомир послал матери мальчика, жуткое желтое заклинание сияло на полу сцены, Дэниел парил над ним, вытянувшись как Х, чем-то напоминая рисунок да Винчи.
Даже в конце зала я видел, что его глаза были огромными от страха, рот был раскрыт. Но если он издавал звуки, я их не слышал.
Радомира не было видно, но я знал, что он был тут. Ему нужно было лишь изменить свет своей магией, и невидимость, которой я прятал себя и Линну, перестанет работать.
И тут в игру вступал проектор. Точнее, моя версия проектора.
Я глубоко вдохнул, и бирюзовый скорпион ворвался в дверной проем и попал в зрительный зал, перебивая меня. Я прыгнул к рядам сидений, фейри-скорпион дико развернулся, перебирая лапками. Один варг впился зубами в левую клешню скорпиона, другой уклонился от ядовитого жала, пытаясь подобраться к мягкому брюху монстра.
Ведьма прибыла за ними с паникой на лице, а потом бородатый волшебник пролетел в дверь, словно ладонь великана бросила его. Он рухнул ей на спину, и они покатились по ряду между сидениями.
Гидромаг прошла в зал после товарищей, и трещащий лиловый шар влетел за ней. Он промазал на дюймы от ее головы, ведь она упала на колени.
Зак вошел с сияющим янтарным хлыстом, длинный плащ развевался за ним. Он снял с пояса флакон, откупорил зубами и бросил его в трех врагов. Зелье взорвалось серым туманом, и три плута согнулись, кашляя.
Потому мы взяли с собой Призрака, Кристального Друида и самого знаменитого плута, который выглядел прекрасно, пока бил других.
Как только я подумал об этом, Зак запнулся. Его ладонь взлетела к лицу, прижалась к глазу, другой был широко раскрытым, быстро моргал.
Ослепленный. Радомир был тут, и он уводил свет от глаз Зака, чтобы ослепить его.
Теперь пришла моя очередь.
Я сосредоточился на галлюцибомбе, скрывающей меня и Линну, добавил слой нового искажения: Киномеханик.
Свет полился из проекционной будки, озаряя Дэниела и большой белый экран за ним. Мое радостное лицо появилось и поприветствовало воюющие стороны в зрительном зале с напыщенной серьезностью.
— Я — великий и могучий Кит! — закричала моя парящая голова, подражая Озу. — Опустите оружие, или я прикажу своему слуге, непобедимому Кристальному Друиду, вытащить ваши яремные вены и использовать их как скакалку!
Трое фейри еще бились, не замечая мое искажение,
Я сделал искажение Киномеханик ярче, сосредоточился на мерцающем сиянии в зрительном зале. Мерцание было основой всего плана.
Радомир использовал мою слабость в создании фальшивого света, чтобы видеть сквозь мои искажения, но теперь я превратил слабость в силу. Пора было увидеть, как хорошо луминамаг мог управлять своей магией, когда не мог отличить настоящий свет от фальшивого.
Мерцание наполнило зрительный зал, и Зак убрал ладонь с лица и посмотрел на трех плутов. Он снова мог видеть. Успех!
Но его вернувшееся зрение опоздало на секунду.
Гидромаг взмахнула саблей, создавая клинок-полумесяц из воды, который полетел в Зака. Он прыгнул за ряд сидений, вода ударила над ним. Он поднялся, волшебник метнул в него заклинание. Его хлыст стал щитом вовремя, но сила оттолкнула его.
Я поддерживал Киномеханика на полную, зная, что жизнь Зака зависела от моей способности не дать Радомиру ослепить его.
Но где был трусливый луминамаг? Я не видел его даже со своим искажением света.
— Покажись, хорек! — приказала Проекция Кита. — Хватит прятаться, как бесхребетный троглодит, и встреться со мной, как сильный юноша, каким ты хочешь быть!
В моих оскорблениях была ирония? Да. Я скрывался за искажением и обзывал его за то, что он прятался за магией света. Было ли мне до этого дела? Нет, конечно.
Зак бежал вдоль рядов, уклоняясь от атаки волшебника и гидромага. Его варги бились со скорпионом, и я не мог помочь ему, я был сосредоточен на искажениях, которые забирали много психической энергии. Широко раскинувшаяся невидимость и Киномеханик требовали много сил.
Знакомый туман собирался в уголках сознания, и я с тревогой посмотрел на Линну на сцене.
Свет в зрительном зале странно замерцал. Это был Радомир. Он пытался разрушить мою невидимость. Он искал Линну.
И он нашел ее.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Мерцание настоящего света соперничало с моей проекцией, Линна замерла на вершине короткой лестницы, ведущей на сцену, и подняла голову, ее лицо побелело от резкого света Киномеханика.
Радостный смех Радомира загремел на сцене.
Белый свет вспыхнул рядом с заклинанием, удерживающим Дэниела, пронесся к лестнице и врезался в нее. Она упала с лестницы и рухнула на пол.
Я превратил мерцание Киномеханика в подобие шара зеркального шара на стероидах. Мой фальшивый свет боролся с настоящим светом Радомира, и Линна пропала из виду.
Туман в моем разуме рос, мешал ощущениям. Мир вокруг меня стал тусклым, и было сложнее удерживать многослойное искажение.
— Дурак! — хохотала Проекция Кита. — Ты веришь парой оставшихся пыльных клеток мозга, что можешь меня одолеть?