Журавлик - гордая птица
Шрифт:
— Потерпи, малыш, — тихонько шепнула Белла. — Веди себя хорошо.
В ответ пёс лизнул её пальцы, испустил тяжёлый вздох и, пытаясь устроиться комфортнее в ограниченном пространстве, перевернулся набок, приготовившись и дальше терпеливо сносить тяготы перелёта.
Белла откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Она тоже была не прочь вздремнуть, надеясь тем самым скоротать хотя бы малую часть долгого путешествия. Но сон не шёл, как бы она ни старалась. Вместо этого разум её заполонили воспоминания о последних месяцах. Минут пять назад Эдвард рассуждал о том, как непредсказуема жизнь. Сегодня она бросает тебя лицом в грязь, не обещая ничего, кроме одиночества и тоски, а завтра может дать шанс на счастье. Он, не желая тревожить сына, не упомянул напрямую о тех испытаниях, которые пришлось пройти им всем за довольно короткое время. Белла
Бывало и так, что Эдвард и Изабелла одновременно вскакивали с постели посреди ночи от громких криков из комнаты дочери. Пару недель после похищения Аня вела себя спокойно. Даже слишком… Она не вспоминала о случившемся и вообще выглядела довольной и счастливой. Однако и тут и там на глаза домашним стали попадаться странные детские рисунки. Иногда на них были державшиеся за руки Изабелла и Каллен, иногда — Саша и сама Аня. Но на каждой из этих картинок присутствовал и ещё один персонаж — высокий человек, лицо которого всегда было заштриховано чёрным. Он возвышался над хрупкими, намалёванными неумелой детской рукой фигурками и протягивал к ним непропорционально длинные руки. Будучи педагогом по образованию и имея за плечами приличный опыт работы с детьми, Белла предполагала, что таким образом её дочь, не находя смелости открыто сообщить о своих страхах, молча изливала их на бумагу при помощи рисунков. А потом пришли ночные кошмары, поэтому частенько оставшиеся до утра часы Аня проводила в родительской спальне. Она засыпала только тогда, когда крепко сжимала одной ладошкой ткань материнской сорочки, а другой — рукав футболки Эдварда. При этом с губ её срывалось еле различимое: «Ты — мой папа»… Каждый раз, слушая сонное бормотание дочери, Каллен тяжело сглатывал застрявший в горле горький ком и дрожащими пальцами гладил девочку по мягким густым волосам. Понимая, что лишь родительской лаской делу не помочь, они нашли хорошего детского психолога. Та подтвердила предположения Изабеллы о предназначении Аниных рисунков: она закопала свои страхи глубоко внутри, но подсознание её молило о помощи, выдавая одну за другой жуткие картинки. Первый месяц был самым тяжёлым. По натуре жизнерадостная девочка часто капризничала, не желая открываться и идти на контакт. И лишь терпение и профессионализм доктора спасли ситуацию. Мягко подталкивая свою маленькую пациентку к выходу из мрачного туннеля, где её душа металась по вине человека, приходившегося ей биологическим отцом, она, в конце концов, добилась впечатляющих результатов. Чем больше Аня выздоравливала, тем реже возвращались к ней тревожные сновидения. К настоящему моменту их не было совсем, и Белла только украдкой плакала от облегчения. Но, как бы там ни было, она до сих пор не могла избавиться от укоренившейся за последнее время привычки по нескольку раз за ночь заглядывать в комнату дочери, чтобы удостовериться, что та в порядке.
С Сашей тоже было не всё гладко — первое время он с трудом переносил даже небольшую разлуку с родителями. Каждое утро, прежде чем покинуть автомобиль Эдварда и зайти в здание школы, у него вошло в привычку останавливать на отце пытливый взгляд и уточнять, заберёт ли тот его после занятий.
— Ты приедешь за мной?
— Само собой, парень! — услышав такое впервые, Эдвард был очень удивлён.
— Ладно, — сын, казалось, успокоился и бодрой походкой двинулся к школьному крыльцу.
О том же самом он спросил и на следующий день. Да и через неделю ситуация не изменилась… Это заставило Каллена насторожиться.
— Подожди, давай поговорим, — попросил он мальчика.
— Хорошо. — Саша без особого желания плюхнулся обратно на сиденье.
— Почему ты всё время спрашиваешь об этом? — осторожно, соблюдая предельно мягкий тон, начал Эдвард.
— Я… — мальчик растерялся. — Да так, просто уточняю.
— Сынок, — Каллен вздохнул, — ты же знаешь, что можешь всем поделиться со мной. Я не стану смеяться или осуждать, если с тобой что-то не так. Напротив, мы решим эту проблему вместе. Я здесь для тебя, знай это.
— П-просто… — выдавил Саша, заикаясь от смущения, — если ты или мама находитесь далеко, мне начинает казаться, что больше мы не увидимся.
— Но ты же знаешь, что это не…
— Да-да, знаю, — мальчик уставился на свои руки. — Но от этого мне не легче, понимаешь? Стоит
— Саша, — Каллен склонился к сыну, взял его за руки и дождался, пока тот поднимет на него глаза. — Я знаю, что тебе было очень трудно осознать и принять то, что случилось с нами недавно. Я догадываюсь, как было страшно находиться рядом с таким, как Д… — Эдвард осёкся, не желая вслух произносить имя бывшего отчима Саши. — Но услышь меня, прошу! — взмолился он. — Что бы ни случилось в жизни, как бы ни складывались обстоятельства, и я, и мама будем возвращаться к вам с Аней ВСЕГДА. Даже если по каким-то безумным причинам сложится так, что мы окажемся на другом конце света, а в воздух не поднимется ни один самолёт и не тронется с места ни один поезд, мы с мамой преодолеем весь путь пешком. Только бы снова быть с вами! Нет таких преград, с которыми невозможно справиться, если спешишь встретиться с дорогими тебе людьми! Ты мне веришь?
— Конечно! — абсолютно искренне заверил его Саша. Было заметно, что речь Эдварда произвела на него сильное впечатление.
— Никогда… — Каллен снял с мальчика шапку и ласково провёл ладонью по его непослушным вихрам. — Никогда не позволяй себе сомневаться в этом. Ты и Аня — самое дорогое, что есть у нас.
Саша медленно моргнул, смахивая подоспевшие слёзы, потом сосредоточенно кивнул и упёрся лбом в плечо Каллена. Тот, не медля ни секунды, обнял его и принялся раскачиваться вместе с ребёнком из стороны в сторону, поглаживая его спину.
— Ох, парень, кажется, ты уже опаздываешь! — вдруг всполошился Эдвард, когда взгляд его зацепился за часы на приборной панели. Саша испуганно отпрянул и стал выбираться из автомобиля, прижимая к себе рюкзак с учебниками.
— Хочешь, я провожу тебя? — спросил Эдвард, с тревогой глядя на суетящегося сына.
— Па-ап, — тот с осуждением покачал головой, — я уже не маленький. Надо мной полкласса будет смеяться, если заявлюсь в школу вместе с отцом.
— О… — Эдвард смутился. — Прости, я как-то не подумал об этом. Что ж… Тогда удачи тебе! И жди меня после занятий.
— Угу. Пока.- Сын помахал рукой и торопливо зашагал к зданию школы.
Тем же вечером Эдвард пересказал Белле разговор с сыном, чем не на шутку взволновал её. Встревожившись за пошатнувшее душевное равновесие своего первенца, Белла предпочла перестраховаться и отвела Сашу к тому же психологу, которого на тот момент уже посещала её дочь. И, как оказалось, не напрасно — последняя выходка Корнева, обернувшаяся похищением Изабеллы и детей, заставила Сашу впервые за его ещё короткую жизнь задуматься о существующей опасности потерять родных. Слишком рано мальчику пришлось понять, что невзгоды могут подстерегать и его самого, и близких ему людей на каждом шагу. Любой, наполненный безмятежностью и спокойствием, день рядом с матерью и отцом мог стать последним — так ему казалось теперь. Доктору, весьма успешно работающему с Аней, пришлось помогать и её брату. И, надо сказать, справилась она с этой задачей достойно. Выбранные ею терапевтические методы подразумевали под собой работу как с каждым из детей с глазу на глаз, так и сеансы, где Каллены присутствовали в полном составе. В конце концов, эта женщина стала для Эдварда и Изабеллы не только специалистом, мастерски купировавшим детские страхи Ани и Саши, но близким другом их семьи. Единственным отголоском пережитого для Саши стало настороженное отношение к чужим людям.
Белла так увлеклась собственными размышлениями, что поначалу не обратила внимания на возню, возникшую неподалёку. Она открыла глаза и оглянулась. С мест, где сидели Эммет и Женя, до неё долетел тихий шёпот. Белла вытянула шею, пытаясь разглядеть, что происходит. С Женей явно творилось что-то неладное. Она откинула голову на спинку сиденья и только кивала, пока Эммет тихо бормотал о чём-то, нависнув над ней с обеспокоенным видом. Изабелла встала и аккуратно, стараясь не тревожить спящего мужа и успевшего задремать на его плече Сашу, сделала несколько шагов по салону.
— Подруга, тебе плохо? — шепнула она, вглядываясь в осунувшееся Женькино лицо.
Та приподняла опущенные веки и слабо дёрнула подбородком, промямлив еле слышно:
— Голова что-то кружится и… слабость. Знаешь, всегда отлично переносила перелёты, а тут… — Евгения недоумённо хмыкнула. — Но, видно, всё когда-то бывает в первый раз.
— Принесите, пожалуйста, воды моей спутнице, — пробасил Эммет, обращаясь к подошедшей стюардессе.
Через пару минут девушка снова стояла рядом с Дубовой, протягивая той стакан с водой.