Журавлик - гордая птица
Шрифт:
— Я буду рядом. Буду настолько близко к Белле, насколько она мне это позволит. Я всё ещё надеюсь, что когда-нибудь мы сможем быть вместе. — Эдвард смутился под внимательным взглядом своего собеседника. Я имею в виду, быть вместе, как… Как семья.
— Надейся, — благосклонно кивнул Николай и по-доброму усмехнулся. Но вдруг взгляд его стал очень серьёзным. — Но если ты обидишь мою девочку второй раз, ты сильно пожалеешь, клянусь, парень!
Эдвард тяжело сглотнул.
— Я понял вас. Спасибо за откровенный разговор! Обещаю, что буду беречь Беллу и защищать её и детей. Поверьте, у меня было время поразмыслить над собственными ошибками! И, если у меня
— Хочется в это верить, — настороженно протянул Журавлёв, а потом, хмыкнув, добавил: — Ладно, иди к ней. А то, вон, смотри, какой круг уже нарезает под балконной дверью. Переживает, как бы я тебя тут не съел живьём, зятёк.
Эдвард оглянулся, увидев по ту сторону дверного стекла Изабеллу, и успокаивающе ей улыбнулся, потом вернулся в комнату.
— О чём вы говорили? — обеспокоенно спросила женщина.
— Да так… — Эдвард неопределённо пожал плечами.
Даша хихикнула:
— Папа проводил воспитательную работу?
— А ты откуда знаешь? — ответил Каллен вопросом на вопрос.
— Догадываюсь. Когда я поздно домой возвращаюсь, у него такое же лицо бывает.
— И откуда же ты поздно возвращаешься? — протянула Белла тоном строгой мамочки.
Каллен, хмыкнув, посчитал лучшим выходом тихонько удалиться из комнаты и дать сёстрам возможность поговорить.
В кармане его джинсов завибрировал телефон. На дисплее высветилось имя матери. Несколько дней назад она уже пыталась до него дозвониться, но Эдвард не брал трубку. Он не хотел разговора на повышенных тонах, но и делать вид, что ничего не произошло, тоже не мог. И вот теперь Эсме решила попытать счастья ещё раз. Поняв, что дальше игнорировать мать он не сможет, Каллен ответил на звонок.
— Сынок? — раздался в трубке тихий женский голос.
— Привет, мам, — начал мужчина и замолчал, не зная, как продолжить беседу.
— Эдвард, прошу, не молчи, — взмолилась Эсме. — Ты обижен, я знаю, но не отворачивайся от меня!
По тому, как хрипло и надрывно звучал голос матери, Каллен понял, что она плачет. Сердце его дрогнуло.
— Мам, — уже мягче произнёс он, — умоляю, только не плачь. Давай поговорим.
— Я хотела извиниться за своё молчание. Пойми, я дала Белле слово…
— Я знаю. Мне действительно было нелегко принять то, что близкий человек столько лет скрывал от меня что-то важное, но… — Эдвард прервался и тяжело сглотнул, — я справляюсь с этим понемногу. Ты же знаешь, я не умею долго злиться. Не ты одна виновата в случившемся. Все мы сглупили когда-то. Я и сам поступил не очень хорошо.
— Спасибо, — выдохнула женщина с облегчением. — Спасибо тебе.
— Скажи, вы помирились с отцом?
— Да, ещё позавчера. Он сказал мне примерно то же, что и ты. Ему нужно было время, чтобы он мог принять эту ситуацию и рассмотреть её под другим углом. Мы — семья, Эдвард. И твой отец это понимает не хуже меня. А как дела у тебя? Как у вас с Беллой? С Сашей?
Эдвард начал отвечать на вопросы матери, в общих чертах описывая их с Изабеллой ситуацию. Когда через несколько минут он закончил разговор, то остался стоять на одном месте, задумчиво вертя в руках телефон. Всё так изменилось! Ещё недавно он считал себя одиночкой, обречённым жить с разбитым сердцем. А теперь у него есть сын, есть маленькая пятилетняя девочка, которую он, ни минуты не раздумывая, станет считать дочерью, если её мать позволит ему это. А ещё есть Изабелла, давшая ему шанс на счастье, а он когда-то считал ее потерянной для себя навсегда,
***
Эдвард с Беллой сидели в гостиной одни. Танечка у себя в комнате смотрела любимый сериал. Николай с Дашей, после того, как Аня наигралась с ней в куклы, ушли домой. Саша всё ещё был во дворе, увлечённый постройкой крепости.
— О чём ты говорил с отцом? — осторожно спросила Белла.
Каллен повернул голову в её сторону. Она сидела так близко, что Эдвард чувствовал тепло её тела и ощущал запах ванильного шампуня, исходящий от ей волос.
— Он беспокоится за тебя и за внуков. Боится, что вам опять причинят боль.
Белла опустила голову.
— Я пообещал ему, что всегда буду оберегать вас. И я не лгал.
Эдвард протянул руку и нежным прикосновением отвёл непослушный каштановый локон с лица Изабеллы. Она робко подняла на него глаза. Каллен погладил её по щеке.
— Верь мне, пожалуйста, — тихо прошептал он.
— Я верю, — так же тихо ответила молодая женщина.
Не в силах больше сопротивляться собственному влечению, Каллен наклонился и коснулся её губ. Он остановился, испугавшись, что Белла сейчас оттолкнёт его, и уже хотел отодвинуться, но Белла сама продолжила поцелуй. Сердце забилось от радости, как сумасшедшее, и Эдвард, теснее прижав женщину к себе, стал целовать её с бОльшим напором. Белла прошлась ладонями по плечам мужчины, по шее, потом зарылась пальцами в его волосы, слегка задев ногтями кожу на затылке. Он тихо простонал от приятных ощущений и, прекратив терзать её рот, заскользил губами по щеке Изабеллы к уху. Оставив влажный след от своего языка на чувствительной коже за ушной раковиной, Каллен провел губами по шее Беллы, а потом ещё раз прошёлся по тому же месту кончиком носа. Он остановился в ключичной ямке, обжигая кожу Женщины горячим дыханием. По телу Изабеллы пробежала дрожь, и она застонала, вцепившись одной рукой в плечо Эдварда, а другой комкая ткань джемпера у него на груди.
— Эдвард, — раздался её ласковый голос.
Его имя из её уст прозвучало, как красивейшая мелодия. Он отстранился, посмотрел Белле в глаза и, не в силах больше молчать, выдохнул:
— Я люблю тебя! Всегда любил.
Губы у Изабеллы задрожали, и глаза стали влажными из-за выступивших слёз.
Расценив это, как растерянность и испуг, мужчина, словно извиняясь, забормотал:
— Прости… Всё это, наверное, слишком рано. Я поторопился. Просто не смог больше держать чувства в себе, но…
Белла приложила пальчики к его губам, прерывая извинения.
— Я люблю тебя. И ты это знаешь. Должен знать. Эта любовь была со мной все годы. Было и ещё много чувств: обида, разочарование, злость на тебя. Со временем всё это ушло, — Белла грустно усмехнулась, — а любовь осталась. И я ничего не могу с этим поделать.
— И не надо, — попросил Каллен, отводя её пальцы и прижимая их к своей щеке. — Пожалуйста, не надо. Ты не представляешь, насколько я рад слышать, что мои чувства до сих пор взаимны.