Журнал «Байкал» 2010-01
Шрифт:
— Ты, Мун, редко приезжаешь и, наверное, не знаешь, что у нас уже года три как в озере рыба пропала, — пожаловался Баторка.
— А потом оно и вовсе заилилось, — печально добавил Худой. — Водоросли цепляются — на лодке невозможно пройти. Да и купаться в нем уже нельзя.
— Лес вот, опять же, в окрестностях мы без разбора повырубали. Теперь и за ягодой сходить некуда. Оползни с хребта пошли. — сказал Тайсон.
— Шагжи по этому поводу говорил, — Цырен начал издалека, очевидно, собираясь сказать что-то очень серьезное. — В конце концов, мол, должен явиться человек, который сможет все это исправить. Но он также говорил, что этому человеку в одиночку будет трудно, ему надо помогать. Ну, — он слегка замялся, а затем сказал: — мы тут между собой переговорили и решили тебе помогать.
«Значит,
Глядя на парней, он неожиданно для себя решил: «Пожалуй, с их очищения и начнем. Вон сколько скверны в них накопилось».
— Мун, — тихо сказал Цырен. — Что мне делать?
— А что тебе делать-то, — подначил его Мунко. — Ты ведь ночью говорил, что у тебя якобы есть какой-то божий дар «бабки делать». Ну вот и продолжай их делать!
— Да ладно уж, — примирительно махнул рукой приятель. — Сам знаешь, чего иной раз по пьяне не наболтаешь. А вот Дандар дахуулом стал, он от меня не отстанет. Я понимаю, это очень опасно.
— Ну, раз ты это понял, то попробую тебе помочь, — согласился Мунко. — Но от тебя самого очень многое зависит.
Остальные парни деликатно вышли из комнаты.
Пристально посмотрев на приятеля, Мунко сказал:
— Чтобы хоть как-то искупить вину, тебе надо купить для его семьи минитрактор, десятка два овец, непременно новой породы буубэй. Дашь денег — не скупись. У него старший сын недавно из армии пришел? — не то спросил, не то просто сказал он.
— Да, этой весной, — ответил Цырен.
— Ну так вот, он хозяйством и займется. А второй сын — сидит, не так ли?
— Так, так, — опять подтвердил Цырен, поражаясь осведомленности Мунко.
— Вот и организуй ему условно-досрочное освобождение. Ты ведь говорил, что у тебя в органах все схвачено. К тому же, — Мунко задумался, словно советовался с кем-то. — Парень-то безвинно сидит. Менты попросту выбили из него показания, вот он и сломался. Только когда с вдовой общаться будешь, не вздумай ее лапать, — строго наказал он Цырену. Она, конечно, женщина приятная, но Дандар тебе этого точно не простит!
— Да ты что, — испуганно взглянул на него приятель. — Мне что, баб не хватает?!
— Хватает, не хватает, не мое дело. Мое дело — предупредить, я ведь тебя, кота паскудного, насквозь вижу, — прервал его Мунко. — А теперь слушай дальше. Ты в городе часто бываешь?
— Обычно раза два в месяц, а то и чаще.
— Ну, так вот. Ты знаешь гинекологический центр на проспекте Победы?
— Бывший роддом, что ли?
— Верно, роддом, — подтвердил Мунко. — Поедешь в следующий понедельник и узнаешь, в какой палате лежит Бадмаева Жаргалма. Передашь ей деньги, не менее двух штук, в долларах. Скажешь, от Цырена. Да, именно от Цырена, — усмехнулся он, заметив недоумение на лице приятеля. — Вот видишь, тебе даже выдумывать ничего не надо. Дело в том, что ее дружка так же, как и тебя зовут, это совпадение. Они поссорилась, а деньги будут знаком примирения с его стороны. Она, в общем, оказалась в сложной жизненной ситуации. Но самое опасное, что Аймшагтай шолмос (вот уж воистину дьявол!) тут как тут! Он всячески подталкивает ее на аборт, потому что ему нужна очень сильная и одаренная душа ребенка. Но нельзя отдавать душу этого ребенка в лапы хитроумного дьявола, ребенок должен появиться на свет. В будущем это будет гений бурятского народа! После твоего посещения она обязательно изменит свое решение, и мы совершим большое дело — спасем ребенка. Это будет только началом череды твоих благодеяний, — продолжал Мунко — И только после этого божества могут смилостивиться, и дахуул, возможно, отстанет от тебя. Конечно, тебе придется потратиться. Но тут уж ничего не поделаешь, — такова плата за твои прегрешения. Вообще-то, вряд ли ты когда-либо станешь праведником, но наиболее тяжкие грехи, — а их у тебя, сам знаешь, немало, — ты обязан искупить. И учти, что в будущем, возможно, тебе придется работать только на благотворительность. Готов ли ты к этому?
— Да, конечно, — смиренно согласился Цырен. От былой самоуверенности
— А как же, очень даже может, — не стал разуверять его Мунко. — Главное — ты все вовремя понял! И сделай все так, как я тебе говорил!
После он с глазу на глаз побеседовал с каждым. Худой, к примеру, в трезвом состоянии не совершал ничего предосудительного и даже слыл вполне добропорядочным семьянином. Другое дело, когда он уходил в многодневный, а иной раз и в многомесячный загул, от его добропорядочности не оставалось и следа.
— Не пей, — таким было краткое назидание пропойце, и оно, по-видимому, упало на благодатную почву. Худой воспринял это указание как ниспосланную свыше программу на всю оставшуюся жизнь.
Убедившись в том, что у первых его сторонников шевельнулись души, Мунко, чтобы закрепить результат, устроил перед отъездом с аршана небольшой обряд очищения. Со стороны, наверное, выглядело довольно забавно — известная на всю округу своей удалью и бесшабашностью ватага с испитыми, но просветленными лицами благоговейно совершает гороо и с упоением шепчет молитвы.
Поэзия
Болдын Батхуу
разделим яблоко
Болдын Батхуу. Член союза писателей Монголии. Поэт. Автор стихотворных сборников «Мамин упрек» («Ээж зэмэлэнэ», 2002), «Великий поток» («Бурхан ЗYгэй Ьалхин», 2009), «Аялгата hайхан буряад хэлэмни» («Мой мелодично прекрасный бурятский язык», 2010), обладатель Нефритового яблока — специального приза семьи Нимбуевых на I Международном турнире поэтов им. Н. Нимбуева в 2003 году.
Великий поток
Взгляд
Воловья телега