Журнал «Если», 1996 № 01
Шрифт:
— Хмурник, она спит колдовским сном…
— С чего ты взял?
— Точно в такой же сон Йиркун погрузил мою Киморил.
— Боги! Ты думаешь, это…
— Я ничего не думаю!
— Но это же не…
— Да, это не Киморил. Она одновременно и похожа, и непохожа. Я просто не ожидал, что… Ладно, пошли отсюда.
— Что значит «пошли»? Ты не хочешь ее разбудить?
— Мы не сумеем этого сделать. Я же сказал, она спит колдовским сном. Вспомни, я не смог разбудить Киморил, даже призвав на помощь все свои познания в магии. Тут необходимы заклинания,
В тоне Элрика было нечто такое, что заставило Хмурника вздрогнуть.
— Но…
— Я ухожу, а ты как хочешь!
Элрик едва ли не выбежал из комнаты. Его шаги затихли в отдалении.
Хмурник приблизился к ложу, взглянул на Спящую женщину, дотронулся до ее руки. Пожал плечами и собрался было последовать за принцем, как вдруг заметил на стене за кроватью боевые доспехи и оружие. Весьма необычное украшение для спальни молодой женщины, подумалось ему. У стены стоял резной столик, на котором лежала какая-то бумага. Хмурник подошел поближе и увидел, что это карта, где обозначены замок и река Зафра-Трепек.
Поверх карты лежал оправленный в серебро магнит.
Хмурник схватил карту и магнит и выбежал из комнаты.
— Элрик! Элрик!
В просторной зале внизу никого не оказалось. Входная дверь была распахнута настежь.
— Элрик!
Принц, стоявший у замковых ворот, медленно повернулся. Его взгляд выражал боль и муку.
Хмурник показал ему свои находки.
— Мы спасены, Элрик, спасены!
— Ты прав, — равнодушно согласился принц.
Глава 5
Сон
Два дня спустя они достигли верховий Зафра-Трепека, где стоял торговый город Алорасаз, знаменитый своими деревянными постройками. На улицах Алорасаза можно было встретить кого угодно — охотников, рудокопов, купцов из Иосаза и даже из Трепесаза.
Элрик и Хмурник, миновав людные улицы, очутились в трактире, который, как быстро выяснил элуэрец, считался лучшим в городе. За широкими столами сидели облаченные в меховые одежды охотники и купцы — одни продавали, другие покупали, причем все отчаянно торговались, настаивая каждый на своей цене.
Хмурник приблизился к хозяину трактира, толстяку с багровой физиономией. Оставшийся стоять у дверей Элрик увидел, как хозяин кивнул в ответ на слова Хмурника; тот махнул рукой принцу.
Элрик направился к нему — и чуть было не упал: какой-то купец настолько оживленно жестикулировал, что задел принца рукой и едва не свалил с ног. Он тут же извинился и пригласил Элрика присесть за стол.
— Спасибо, не стоит, — проговорил Элрик.
— Ну что вы! — воскликнул купец вставая. — Я виноват перед вами… — Должно быть, закончить фразу ему помешало выражение лица Элрика. Горожанин пробормотал что-то неразборчивое, снова сел и с кислой миной повернулся к одному из своих товарищей.
Следом за хозяином Элрик с Хмурником поднялись по хлипкой деревянной лестнице на второй этаж и очутились в единственной, по словам хозяина,
— Надеюсь, господа, вы понимаете, что мы вынуждены поднимать цену…
Элрик молча вручил хозяину рубин, стоивший целое состояние. Хмурник только моргнул.
— Господин оказал мне великую честь, — проговорил хозяин. — Заплатил за много лет вперед. Знаете, это, наверно, хорошая примета и теперь у меня всегда будет много постояльцев. Большое спасибо, господин. Я распоряжусь, чтобы вам немедля принесли еду и вино.
— Самое лучшее, — уточнил Хмурник.
— Разумеется, господин. Самое лучшее из всего, что у меня есть.
Элрик сел на кровать, снял плащ и расстегнул пояс.
— Может, ты доверишь распоряжаться нашими драгоценностями мне? — поинтересовался Хмурник. — Иначе мы совсем скоро останемся без гроша.
Элрик ничего не ответил.
После ужина, узнав от хозяина, что послезавтра отплывает корабль в Иосаз, они легли спать.
Элрику снились плохие сны. Темные коридоры его сознания буквально кишели призраками. Он видел Киморил, слышал, как она закричала, когда Черный Клинок вонзился в ее тело и поглотил душу. Видел пылающий Имррир и падающие башни; видел, как взбирается на Рубиновый Престол довольный Йиркун.
Пока Элрик странствовал по свету, пытаясь найти себе пристанище среди людей, Йиркун, злобный и жестокий, как и подобает истинному мелнибонэйцу, захватил власть, попытался соблазнить Киморил, а когда у него ничего не вышло — погрузил девушку в глубокий, колдовской сон, из которого ее мог вывести только он сам.
Элрику снилось, что он отыскал Нанорион, мифический самоцвет, обладавший способностью воскрешать мертвых. Ему снилось, что Киморил не умерла, что она просто спит. Во сне принц положил Нанорион на лоб девушки, и та проснулась и поцеловала Элрика и покинула вместе с ним Имррир. Вдвоем они взмыли в небо на громадном драконе, который понес их к замку в заснеженной степи.
Посреди ночи Элрик проснулся. В трактире было тихо, не раздавалось ни звука. На соседней кровати крепко спал Хмурник. Неожиданно принцу показалось, что в комнате есть кто-то еще. Он стиснул рукоять Бурезова, готовый в любой момент вскочить с постели. Наверное, в комнату забрались воры, прослышавшие о том, сколь щедро он заплатил хозяину…
Послышался шорох. Внезапно Элрик увидел перед собой женщину. Черные волосы рассыпались по плечам, узкое алое платье облегало тело, на губах играла легкая усмешка. Женщина из замка. Это что, продолжение сна?
— Прошу прощения, что нарушила твой сон, принц Элрик, но дело не терпит отлагательств. К тому же у меня мало времени.
Элрик сел, посмотрел на Хмурника, который даже не пошевелился. Бурезов тихонько застонал.
— Госпожа, тебе известно мое имя, но я…
— Меня зовут Майшелла.
— Владычица Рассвета?
— Можно и так, — улыбнулась женщина. — Но чаще меня называют Колдуньей из Канелуна.
— Майшелла, возлюбленная Обека… Что ж, госпожа, вы прекрасно выглядите.