Журнал «Если», 1996 № 01
Шрифт:
Демон продолжал напирать.
— Я Элрик Мелнибонэйский! Больше демон, чем человек! Убирайся, гнусное отродье!
Чудовище вновь взмахнуло лапой, но на сей раз Элрик, чье лицо исказила жуткая гримаса, и не подумал отступить. Перехватив меч поудобнее, он вонзил его прямо в горло стражу, а потом навалился на рукоять, стремясь, чтобы лезвие вошло как можно глубже.
Бурезов завел победную песнь. Мгновение спустя Элрик ощутил прилив сил — в него вливалась демоническая энергия, похищенная клинком у
Элрик встал над трупом адской твари. Алые глаза ярко сверкали, из горла рвался крик. Он вскинул руки к небу и расхохотался, а Бурезов, пылавший черным пламенем, запел, славя Владык Хаоса.
Затем все стихло. Элрик опустил голову. По его щекам бежали слезы.
Он проник в восточную башню, внутри которой царил непроглядный мрак, и на ощупь добрался до двери в нижнюю залу. Дверь оказалась заперта, однако удар мечом разнес ее в щепки, и последний правитель Мелнибонэ очутился в освещенном помещении, посреди которого стоял кованый сундук.
Элрик перерубил железные обручи, откинул крышку сундука и увидел множество диковинных предметов, из которых, впрочем, взял только расшитую золотом сумку. После чего поспешно вернулся на крышу, где его уже дожидалась металлическая птица.
— Что ж, господин, летим? Канелун, — сказала она, смерив принца насмешливым (как тому показалось) взглядом.
— Летим.
Элрик посмотрел на труп стража. К горлу подкатила тошнота. Он забрал у чудовища всю его демоническую силу. Значит, к нему перешла и та злоба, которой наделил своего раба Телеб К’аарна?
Принц уже собирался взобраться в седло, когда заметил в ране, которую нанес демону, что-то блестящее. То было сердце чудовища — причудливой формы камень, темно-синий, с вкраплениями зеленого и фиолетового. Сердце по-прежнему продолжало биться. Элрик наклонился и подобрал камень. Тот оказался настолько горячим, что обжег руку. Принц сунул камень в сумку на поясе и уселся в седло.
Птица взмыла в воздух и полетела над Кипящим Морем. На бледном лице Элрика отражались разнообразные чувства, светлые волосы развевались на ветру, из ран на руке и на груди сочилась кровь.
Принц размышлял, вспоминал прошлое, пытался заглянуть в будущее. Раз или два он горько смеялся, по щекам бежали слезы. В какой-то миг, очевидно, не выдержав, он воскликнул:
— До чего же мучительно жить!
Глава 7
Смех колдуна
Канелуна они достигли на рассвете. Элрик увидел на заснеженной равнине огромную армию. Должно быть, то были орды келменов, ведомые Телебом К’аарной и принцем Умбдой на штурм крепости. Металлическая птица приземлилась у крепостных
Ворота были заперты. Принц плотнее запахнулся в свой рваный плащ, стукнул кулаком по воротам и крикнул:
— Майшелла! Майшелла!
Тишина.
— Майшелла! Я вернулся с тем, что тебе нужно!
Неужели она снова заснула? Элрик посмотрел в ту сторону, откуда приближались враги.
— Майшелла!
Ворота со скрипом приоткрылись, и Элрик увидел Хмурника, в глазах которого застыло странное выражение — словно элуэрец знал что-то такое, о чем не осмеливался говорить вслух.
— Хмурник! Как ты сюда попал?
— Не знаю, Элрик. — Хмурник посторонился, пропуская принца внутрь, потом закрыл ворота и задвинул засов. — Прошлой ночью я увидел во сне женщину, ту самую, которую мы видели в замке. Ну, спящую, помнишь? Она сказала, что я должен идти за ней. И я пошел — но вот как, не понимаю, Элрик, честное слово.
— И где же эта женщина?
— Спит, и я никак не могу ее разбудить.
Элрик тяжело вздохнул, а затем вкратце рассказал Хмурнику о Майшелле и о войске, что приближалось к Канелуну.
— А что в той сумке? — полюбопытствовал Хмурник.
Элрик пожал плечами, раскрыл сумку и заглянул внутрь.
— Какая-то розовая пыль. Майшелла почему-то уверена, что с помощью этой сумки сумеет победить келменов.
— Раз секрет сумки известен только Майшелле, значит, воспользоваться ею может только она, — мрачно произнес Хмурник.
— Верно.
— Однако ее заколдовал Телеб К'аарна.
— Верно, — повторил Элрик.
— Вдобавок, все равно уже поздно, потому что Умбда — или как его там — от крепости в двух шагах.
— Верно. — Дрожащей рукой Элрик извлек камень, который достал из тела охранявшего Аша-нелун демона. — Впрочем, если этот камень — то, что я думаю, у нас есть шанс.
— Ты о чем?
— Существует легенда, которая утверждает, что каменные сердца демонов обладают особыми свойствами. — Элрик поднес камень к глазам. — Скорее всего, у меня в руках то, что я искал, надеясь вырвать Киморил из колдовского сна, в который ее погрузил мой кузен. Нанорион, волшебный камень, способный воскрешать мертвых и пробуждать спящих.
— Значит, он разбудит Майшеллу?
— Будем надеяться. Я забрал его из тела демона, который был рабом Телеба К'аарны, что должно усилить магические свойства камня. Пошли. — Элрик пересек залу, поднялся по лестнице в спальню Майшеллы. Женщина лежала на кровати под балдахином, а на стене комнаты по-прежнему висели щиты и оружие.
— Теперь я понимаю, зачем ей понадобились эти игрушки, — проговорил Хмурник. — Если верить молве, Майшелла вешает на стены оружие своих возлюбленных.