Журнал «Если», 1998 № 11-12
Шрифт:
Ленч состоял из коричневой лепешки, которую шеф-повар назвал «фалафелой», и шипучего напитка, вкусом отдаленно напоминающего колу; обед был настоящим пиршеством: Сэм получил целых две лепешки — коричневую и серую — и крошечную чашечку с густым теплым напитком — йогуртом, по уверению повара.
— Просто восхитительно! — похвалил обед Сэм, надеясь задобрить шефа.
Но не тут-то было!
У Сэма вошло в привычку после обеда заходить в свою бывшую каюту и беседовать там с траздлами.
Как-то Банлон — траздл, чаще других общавшийся
— Я обычно предпочитаю не иметь дела с правительством. По-моему, в любом государстве отцы народа — кровососы.
— И я так считаю, — согласился Банион.
Из рассказов Баниона Сэм узнал историю расы разумных блох. Оказалось, что некогда траздлы строили на своей планете города, многоквартирные дома в которых порой достигали шести метров в высоту; но в один прекрасный день какие-то отчаянные головы выяснили, что куда приятней и удобней жить на снуфах. С той поры траздлы превратились в непоседливых бродяг, которые сначала избороздили вдоль и поперек свой мир, а затем, с развитием цивилизации, отправились к иным обитаемым мирам, и скитаниям этим, похоже, не будет конца.
Кстати, кочевой образ жизни изменил траздлов, сделав их своего рода цыганами, которые больше всего на свете любят песни, танцы и пирушки. К несчастью, траздлы были совсем крошечными созданиями, и потому Сэму оставалось только представлять, как они вечерами веселятся среди волос снуфа, как водят хороводы вокруг крошечных костров, как хохочут и поют.
Так же как Дратт-пятый не мог утолить свою жажду, отчего ежедневно вливал в себя огромное количество алкоголя, так, казалось, он был не способен умерить свое любопытство и постоянно допытывался у Сэма о его бизнесе и о жизни на Земле.
Когда Дратт-пятый не был занят потреблением горячительных напитков и не допрашивал Сэма, то, как правило, красочно живописал собственные странствия. Многие его байки представлялись Сэму совершенно невероятными. Но, в конце концов, галактика огромна, обитаемых миров в ней не счесть, следовательно, все возможно.
Насколько понял Сэм из рассказов Дратта, по профессии тот был кем-то вроде дезинсектора, или, иными словами, избавлял разумных существ различных рас от досаждавших им насекомых-паразитов.
— Моя работа прилично оплачивается, — заметил как-то Дратт-пятый, закончив очередное повествование о своей победе над вредителем с помощью то ли ядерной бомбы, то ли флумбного оружия. — И это, по-моему, справедливо. Ведь на меня очень редко жалуются клиенты.
— Потерев антенной об антенну, Дратт многозначительно добавил: — И никогда — жертвы.
Сэм был удивлен замечанием своего друга. Ведь человеку даже в голову не придет назвать раздавленного им таракана жертвой. Видимо у тситов — расы, представителем которой и являлся Дратт-пятый, — мораль и чувство сострадания гораздо выше, чем у людей. Что ж, век живи, век учись.
Узнав, что на Бингагии Сэм будет иметь дело непосредственно с М-Дитчем, Дратт-пятый глубокомысленно заметил:
— Такое выпадало немногим чужакам. А знаешь, почему?
— Нет, — признался Сэм.
—
— Охрана? — удивился Сэм. — Но почему охранники желают вреда своему лидеру?
Дратт-пятый, наклонившись поближе к Сэму, прошептал:
— Это оттого, что бингаги — раса убийц. Каждый — против каждого, но все вместе — против главного. Так уж они там устроены.
Тут Сэм совсем засомневался в словах Ахб, что дело ему предстоит плевое.
— Желаю тебе всего наилучшего, — продолжал меж тем Дратт-пятый. — И вот тебе мой совет — выполняй свою работу на Бингагии побыстрей. А то ходят слухи, что тамошним вопросом заинтересовался Галактический Суд.
От этих слов Сэм похолодел. Ему вовсе не хотелось предстать перед Галактическим Судом, на слушаниях которого выигравших до сей поры не было.
— Возможно, — с надеждой пробормотал Сэм, — бингаги пригласили меня именно потому, что рассчитывали не доводить дело до Галактического Суда.
— Возможно, — согласился Дратт-пятый и затем, единым махом заглотив стакан гликоля, добавил: — Будем надеяться на это, поскольку ты, Сэм, нравишься мне.
— Ты мне тоже нравишься, — признался Сэм. — Ты столько для меня сделал, что я даже и не знаю, как тебя отблагодарить.
— А никакой благодарности и не нужно. Ведь все, что я сделал для тебя, было от чистого сердца. Мало того, в память о нашей встрече я сделаю тебе подарок. Преподнесу крошечный сувенир. Вот такой. — Дратт-пятый раздвинул антенны, показывая, что «крошечный сувенир» будет размером с баскетбольный мяч. — Уверен, мой подарок придется тебе по душе.
— Я тебе очень признателен, — сказал Сэм. — Но, честное слово, не надо никаких подарков.
— Ни слова больше, или я обижусь. А подарок со склада я принесу чуть позже. — Подозвав грациозным движением антенны шеф-повара, Дратт-пятый спросил у Сэма: — Тебе, как обычно, пива?
Сэм рассеяно кивнул. Конечно, пиво в баре и цветом, и вкусом очень напоминало мочу, но все же было гораздо лучше, чем подаваемое здесь вино.
Вдыхая аромат водорослей, Сэм с удовольствием покачивался на теплых морских волнах. Вдруг где-то вдалеке завыла сирена.
Сэм проснулся. Оказалось, что надрывается не морской противотуманный ревун, а судовой громкоговоритель, извещая о скором прибытии на орбитальную станцию Бингагии.
Сэм вскочил с кровати. Воздух в каюте был пропитан влагой, как если бы кто-то включил пожарный распылитель. В тревоге Сэм обошел каюту. Нет, пожарный распылитель был выключен. Мало того, на полную мощность работала система обогрева. Но тогда почему же в каюте чертовски сыро? Непонятно.
Возвращаясь к кровати, Сэм ударился обо что-то правой ногой. Взвыв, запрыгал на левой. Когда боль понемногу отступила, Сэм осмотрел нечто, лежащее посреди каюты. Это оказался неопределенной формы серо-коричневый предмет размером с баскетбольный мяч. Наверняка это — подарок Дратта-пятого. Сэм поднял предмет и, удивившись его тяжести, отнес на кровать.