Журнал «Если», 1999 № 06
Шрифт:
Когда подкапрал Бразе был еще маленьким, он любил слушать одну сказку. Там были такие слова: «Так бы и жил он…» Правда, в сказке дальше было так: «…трудом и миром». А какой мир у подкапрала? То-то и оно… Хотя труд, конечно, нелегкий. И послали его в разведку. Принял он из рук подпоручика Добза полстопки «незабудки» для храбрости и через бруствер, через Пояс — к серым.
Переползая от воронки к воронке, от одной кучи вздыбленной земли к другой, он замирал от каждого выстрела, от далекой вспышки и от мысли, что вот сейчас выглянет луна и ему или умирать, став еще одной малоприметной деталью Пояса, или лежать, лежать и лежать, выжидая момент, когда можно будет вернуться или двинуться вперед — и то, и другое страшно.
Ползти приходилось, не поднимая головы,
Песчаные «лужи» кончились, и он с досадой обнаружил, что утопил автомат. Начал себя ощупывать и обнаружил в правом — незастегнутом — кармане песок. Двинулся вперед и замер — что-то обожгло ему руку. Проволока! И через несколько мгновений на него обрушились снаряды, мины и, кажется, двинулась газовая «стенка».
Подкапрал рывком надел противогаз, надвинул каску и, выставив остренькую пирамидку на ней навстречу смерти, замер, холодея от страха. Каждый раз, когда близкий разрыв снаряда подбрасывал его, он не думал, ему только представлялось, что вот и все, последний его миг пришел. Но разрывы то приближались, то отступали, а он был все еще жив. Бразе лежал с закрытыми глазами и не видел, как мутно-желтая при свете разрывов «стенка» перевалила через него, пройдя над старым, мутным уже «портретом» в трех метрах слева, потом над головой начали рваться надземные «дум-у». Они прихватывали кусочки почвы, части человеческих тел, оружие, собирая все это в комок метрах в пяти над землей, а потом эти комки падали, всегда разбиваясь при ударе о почву.
Не видел он и «попрыгунчиков», которые огненными тушканчиками прыгали по спрессованной взрывами, «утюгами», гусеницами земле, ища на ней свою мягкую жертву. Один такой прожег вздутую на спине шинель подкапрала и врезался в песчаную «лужу».
Этот ад продолжался минут десять; но подкапрал вел отсчет не временем, а собственной жизнью: жив… жив… опять жив… Наконец он поднял голову и увидел приближающуюся к нему «подкову дьявола». За неполных три месяца в окопах он всякого навидался, но об этом только слышал. Все остальное ясно — смерть. А это что? От человека оставались одежда и волосы. Больше ничего. И тогда подкапрал Бразе побежал, спасая свои двадцать два прожитых года.
Он бежал, отбивая ноги о твердое, спотыкаясь о мягкое, бежал, чтобы добежать туда, где его ждет жизнь. Он уже приблизился к середине Пояса — задранному в темно-серое небо стволу гаубицы. Вперед! Он оглянулся. «Подкова» была совсем близко, и подкапрал рванулся с новым отчаянием, сделал еще несколько шагов, и вдруг земля ушла у него из-под ног, и он, став легким-легким, полетел. Воздух загустел, дышать стало труднее, давило на грудь, плечи, ноги и руки вязли в нем, и подкапрал открыл глаза. К стеклам противогаза прильнул мелкий песок. Он слабо светился. Мелкий, как пыль, он вот-вот набьется в противогаз. И тогда Бразе поплыл. Когда он выбрался на твердую землю, то увидел «подкову дьявола» далеко справа — она шла вдоль Пояса.
Подкапрал отошел от «лужи», и вдруг стало светло — вышла луна. Он упал, больно стукнувшись обо что-то локтем. Полежал так несколько минут. Так до серых не дойдешь. Хоть бы обратно вернуться. Но он слишком хорошо знал, что ждет его за невыполнение приказа. В прошлом месяце струсившего и вернувшегося с полдороги разведчика расстреляли через полчаса
Бразе огляделся. Он был в широкой и неглубокой ложбине, так что ни из тех, ни из этих окопов его не было видно. Тогда он снял с потного, растертого песчинками в кровь лица противогаз, расстегнул крючки прожженной шинели и начал переодеваться. Переоделся он полностью. Одежда серого была исправной и добротной, только из портянок он вытряхнул серебристые при свете луны ногти.
Через час он уже ел остывшую кашу в «том», а теперь уже своем окопе. На счастье, найденная им одежда была с нашивками подкапрала. Так что в его жизни почти ничего не изменилось, только хлеба здесь давали меньше, зато комбижира больше. Звали его, как и прежде, Бразе, подпоручиком тоже был Добз, только с усами, а поручика Кноххе убило двадцатитрехграммовой пулеметной пулей, когда он шел в дальний окоп по большой нужде.
По возвращении подкапрала представили к медали, и по этому поводу он выпил четыре порции «незабудки», которую почему-то здесь называли «елочкой», после чего проспал почти полсуток. Обещали и отпуск, но, скорее всего, не дадут — был недавно.
ФАКТЫ
Египетская археологическая экспедиция, при участии ученых из Польши и США, несколько лет назад обнаружила в южных песках Сахары, близ местечка Набта, странное сооружение из расположенных в геометрическом порядке камней, подозрительно напоминающее… знаменитый Стоунхендж! Однако сахарские мегалиты на целую тысячу лет старше английских: археологи оценили возраст постройки, возведенной древними на берегу озера, примерно в 6000 — 6500 лет.
Детальное обследование этого сооружения эпохи неолита — древнейшего из известных! — было проведено лишь недавно. В его центре расположена окружность диаметром около трех метров, выложенная из крупных камней: внутри круга находятся несколько каменных плит, а от круга тянутся во все стороны «лучи» из камней различной величины. Часть внутренних плит с изумительнейшей точностью сориентирована вдоль оси «север — юг», другие столь же аккуратно указывают на точку восхождения Солнца в день летнего солнцестояния. Ученые обнаружили также множество костей принесенного в жертву рогатого скота, что подтверждает двоякую функцию мегалитов как обсерватории и святилища. Около 4800 лет назад, когда муссонные дожди прекратились и озеро пересохло, жители Набты, как полагают специалисты, переселились на север Египта и построили первые пирамиды на берегах Нила.
Уже триста с лишним тысяч лет назад неандертальцы могли разговаривать друг с другом, полагают антропологи из Университета Дьюка, которые провели сравнительное исследование черепов неандертальцев, человекообразных обезьян, ранних предков человека и современных людей.
Более всего американских ученых интересовали размеры так называемого гипоглоссального канала — трубкообразного отверстия, через которое к основанию черепа подходит нерв, сообщающий головному мозгу о движениях языка. Как выяснилось, у неандертальца этот канал примерно такой же, как у современного человека. А вот у обезьян его размеры существенно меньше, и то же самое относится к австралопитекам — нашим отдаленным предкам, жившим на Земле около двух миллионов лет назад. Согласно последним научным данным, именно от величины гипоглоссального канала зависит способность живого существа к членораздельной речи… А следовательно, неандертальцы были этой способностью наделены! До сих пор считалось, что звуковая речь у представителей рода Homo возникла всего 40 тысяч лет назад.