Журнал «Если», 2000 № 12
Шрифт:
— Идите. Брать живым.
— Что-то не так, — ответил Харк.
Джонс, ковыляя и спотыкаясь, брел по камням. Жаркое марево превращало его в некое подобие чучела, по недоразумению научившееся ходить.
— Вперед. Сейчас!
Они заструились по скалам, словно зеленоватая вода. При виде соршей Джонс застыл. Сдавленный крик пронзил раскаленный воздух. Йхсс и Сен схватили его за руки, словно распяв между собой тело Джонса. Харк коснулся лапой его груди. На грязной
И были правы. Все прошло слишком легко. Теперь, когда между нами осталось не более пятидесяти ярдов, в поле зрения оказался испуганный, помятый, сломленный человечек. Городские кожаные туфли протерты до дыр, ремень туго затянут на впалом от голода животе. Изнеженное тело. Тело человека, привыкшего целыми днями просиживать в кресле. Он явно зарабатывал на жизнь не торговлей оружием. Вместо лица — побелевшая маска страха, глаза перебегают с одного сорша на другого. Он издавал негромкий унылый вой, очевидно, потеряв всякое представление о происходящем.
Если это террорист, то я Мэрилин Монро.
— Какого черта тут творится? — набросилась я на О’Каллана.
О’Каллан наконец расслабился. Но винтовки не опустил.
— Я выполнил свою миссию. С вашей помощью.
— Вот это все — миссия?!
Я сделала соршам знак оставаться на месте.
— Может, перестанешь наконец врать? Кто такой Джонс? Почему мы охотимся на него? Никакой он не террорист.
О’Каллан чуть наклонил голову. Губы раздвинулись в беззвучном смехе.
— Тут ты права. Небольшие неприятности с налоговой службой, и у него появился выбор: тюрьма или согласие сотрудничать. Он идеально подходит для опыта. Настоящая лабораторная крыса, если угодно. Что ж, свою роль он сыграл.
И О’Каллан, подняв винтовку, хладнокровно послал Джонсу пулю в сердце. Едва тело несчастного обмякло в лапах соршей, те мгновенно оцепенели. Совсем как ящерицы. Харк, находившийся как раз посредине между нами и соршами, тоже замер. Гребень опущен, язык подрагивает.
— Ублюдок! Поганый кусок дерьма!
О’Каллан по-прежнему целился в соршей. Торжествующая улыбка превратилась в кривую.
— Просто выполняю свою работу, Соня. Ты этого еще не поняла?
Поняла, и дьявол бы побрал меня, идиотку, за то, что не сообразила раньше.
— Тебе нужны сорши.
Он кивнул.
— Вы, тренеры этих тварей, просто мины замедленного действия. Министерство нуждается в охотничьих способностях соршей, но мы сами желаем их контролировать. Создадим феромоны в лабораториях. А я уже научился управлять соршами!
Сосредоточенность соршей казалась зловещей. Их словно окружала насыщенная электричеством аура, всегда предшествующая насилию. Кончик длинного хвоста Харка выжидающе дернулся.
— Ты никогда не доставишь их обратно без меня. Попробуй отвернуться, и они прикончат тебя так быстро, что не успеешь и глазом моргнуть.
— Ты, похоже, считаешь меня дураком?
Кривая улыбка исчезла.
— «Прыгун» будет здесь через час после моего сигнала.
— Но зачем весь это спектакль? Почему бы просто не спросить меня? На этой планете десятки подобных существ! Почему именно моя команда?
— Министерство должно было видеть их в действии. Понять, как ты это проделываешь.
Не выпуская из руки винтовки, он вытащил из рюкзака прибор спутниковой связи.
— Прости, но ты, милая, должна смириться с мыслью, что это больше не твоя команда.
— Черта с два!
Я бросилась на него, но он прицелился. Я застыла. Черная дырочка ствола казалась огромной, как сама смерть.
Он так ничего и не понял. Харк был в десяти ярдах, а Сен и Йхсс — еще дальше. О’Каллан чувствовал себя в полной безопасности. Оружие при нем. Палец на курке.
Едва запах моего страха достиг его ноздрей-щелочек, Харк пришел в движение.
Знаменитый сорианский прыжок, сбивший с ног О’Каллана. Огромная зеленая пружина, вырвавшаяся на волю. Винтовка покатилась по песку, из разорванной сонной артерии хлынула кровь. Харк придавил О’Каллана к земле чешуйчатым коленом, подоспевшие Сен и Йхсс вцепились в раскинутые руки. Лицо О’Каллана побелело, как простыня. Губы шевелились, но язык уже не слушался. Ярко-красная кровь пульсировала и пузырилась. Тонкий язык Харка мелькнул в дюйме от растущего алого озерка в ямке между ключицами. Все трое выжидающе смотрели на меня, дрожа от нетерпения.
— Х-х-хорошо? — прошипел Харк.
Может, мне не стоило позволять им убивать и есть О’Каллана. Потом я часто думала, что подала соршам дурной пример, хотя, по правде говоря, они и без того считали всех людей, кроме меня, законной добычей. Но в тот момент это казалось единственно правильным. Мне хотелось бы жалеть о содеянном. Я не смотрела и пыталась не слышать того, что происходит за спиной. Молча вырыла неглубокую ямку в песке и похоронила тело Джонса, если его действительно так звали. У бедняги не было ни удостоверения личности, ни бумажника, полного кредитных чипов, ни друзей, ни семьи. Несчастная лабораторная крыса… понимал ли он сам, почему умирает?
Мы взяли снаряжение и оружие О’Каллана, а то, что осталось от его скелета, выбросили в узкий каньон и вернулись на базу Кагалия. Старуха-рейнджер не спросила, что случилось с О’Калланом, только с мрачной улыбкой наблюдала, как я топчу ногами его прибор спутниковой связи и таскаю в микроавтобус небогатые припасы.
Но на прощание она пожала мне руку.
Полагаю, у нас осталось дня два, пока в министерстве промышленности не всполошатся яне начнут искать О’Каллана. Когда они найдут его останки, увидят следы зубов на костях, то поймут, что им полакомился не кугуар и не койот. Кроме паспортов Диархии у нас осталось достаточно денег, чтобы исчезнуть с этой планеты, прежде чем кто-то начнет задавать неуместные вопросы. Думаю, пора снова брать контракты на охотничьи экспедиции. Это то, что мы делаем лучше всего, то, что жизненно необходимо соршам. Ну а мне не помешает увидеть кое-какие укромные уголки нашей галактики.