Журнал «Если», 2001 № 04
Шрифт:
День выдался трудным для обоих — временами им казалось, будто они единственные живые существа на Земле.
Прежде чем разойтись по домам, Эрнест еще раз заговорил об исчезнувших книгах Майкла. Когда тот ему впервые рассказал о случившемся, он не очень удивился. Ему самому пока везло. Он спрятал свои книги, завернув в полиэтиленовый мешок, в кустах в Сент-Джеймсском парке.
— Интересно, как они узнали о твоем тайнике?
— Понятия не имею. Может быть, они обладают телепатическими способностями — эти твои инопланетные похитители детей. Или у них есть способ подглядывать
Эрнест похлопал друга по плечу, стараясь утешить.
— Никакой. Если бы они собирались что-нибудь предпринять, они бы уже давно устроили тебе неприятности.
— Завтра вечером я собираюсь еще раз сходить в библиотеку. Увидим, как они поведут себя на этот раз.
— Может, отправимся вместе?
— Лучше идти одному, — покачал головой Майкл. — Возможно, они не знают, есть ли у кого-нибудь еще книги.
— Мы не на Земле, — вдруг заявил Эрнест. — Это точно!
— Почему ты так уверен?
— Безумная логика. Совершенно неправильная. Ряды пустых домов… да и вообще — ситуация какая-то дикая.
Спустилась холодная ночь, подул пронизывающий ветер. Майкл посмотрел на неизменный рисунок звездного неба, и ему стало не по себе. Звезды, по крайней мере, реальны.
«Интересно, — подумал он, — вдруг и в самом деле Земля находится где-то там, далеко? Как и настоящий Лондон, в котором живут миллионы людей. Там река впадает в море, а дороги ведут в другие города».
— И правда, безумная логика, — проговорил он. — Впрочем, или она недостаточно безумна, или, наоборот, совершенно переходит все границы — только происходящего она не объясняет.
Эрнест дрожал от усталости, холода, возбуждения.
— Самое невероятное откровение я оставил напоследок, — сказал он, стуча зубами. — В одной из моих книг — в «Кратком словаре английской литературы» — содержатся имена половины хрупких, которых мы знаем… Майкл, я замерз. У меня такое ощущение, что я уже никогда не согреюсь… Ты понимаешь, о чем я?
— Да, — мягко ответил Майкл. — Отлично понимаю.
Глава 19
Как ни странно, в библиотеке оказалось совсем не так темно, как в первый раз. Небо усеивали пушистые сгустки облаков и звезды — ослепительно яркие и немигающие. Полная луна сияла холодным огнем. Ее свет легко проникал сквозь пыльные окна, заливая призрачным сиянием сваленные в кучи книги.
Майкл испытывал некоторое смущение и одновременно восторженное возбуждение. Красиво! Словно декорация фильма, рассказывающего романтическую историю. Точно напоминание о жизни посреди смерти. Ведь здесь собраны диковинные, разрушающие все его представления о мире мысли сотен хрупких, записанные на бесконечных листах бумаги, соединенных вместе.
В книгах было нечто завораживающее и чудесное. Изысканное. Они сберегают мысли и самые разные идеи навсегда — точнее, до тех пор, пока живет бумага. Они представляют собой средство, позволяющее человеческому духу путешествовать во времени и пространстве. Книги — это самое потрясающее, самое прекрасное, что есть в мире.
Майкла поразило собственное
Майкл вынул из кармана фонарик — он поставил в него новую батарейку, которую нашел в шкафу у отца, — нажал на кнопку и посветил туда, куда падали лунные лучи. Да, действительно, все как в прошлый раз. Если не считать того, что дверь в дальнем конце библиотеки, та, что ведет в нижние коридоры, открыта. Он не мог вспомнить, затворили ли они ее, когда уходили.
Выключив фонарик, Майкл предоставил луне освещать комнату. Неожиданно он понял, что не хочет нарушать тишину и покой библиотеки, что ему трудно сдвинуться с места. Майкл пожалел, что с ним нет Эмили. Ему очень хотелось, чтобы она сейчас оказалась рядом. Если не считать пары перемен в школе и уроков чтения, которые он давал ей и Джейн Остин, они не оставались наедине вот уже несколько дней.
Они с Эмили очень скучали, когда не могли видеться. Целовались, говорили разные глупости, вовсе не казавшиеся им глупостями, исследовали тела друг друга и находили их восхитительными. Они узнали, как нужно прикасаться к интимным местам, чтобы доставить максимальное удовольствие и возбудить. В конце концов Майкл решил, что будет разумно соединить эти интимные места, и они испытали изумительные мгновения, постепенно переросшие в нечто, не поддающееся описанию.
В первый раз он любил Эмили при лунном свете, летом, на ковре из высокой мягкой травы. Как же сейчас Майклу хотелось, чтобы она оказалась рядом. Он отчаянно мечтал прижать ее к себе и любить, здесь, среди книг, несущих мысли и слова других хрупких… А лунное сияние будет проливаться на ее лицо…
Ладно, хватит мечтать. Он ведь пришел сюда за книгами. Майкл включил фонарик и принялся исследовать свою сокровищницу.
В первой куче лежали разные длинные истории: «Сыновья и любовники» Д.Г.Лоуренса, «По ком звонит колокол» Эрнеста Хемингуэя, «Зеленое дитя» Герберта Рида, «Утерянный горизонт» Джеймса Хилтона, «Гроздья гнева» Джона Стейнбека.
Майкл пролистал некоторые из них, пробежал глазами несколько абзацев тут и там. Он стал намного лучше читать. И быстрее, не спотыкаясь на длинных сложных словах. Тем не менее по-прежнему оставалась масса выражений, которых он не понимал; но не настолько много, чтобы исказился смысл предложения.
Кое-что из прочитанного показалось ему завораживающим, но сейчас он хотел отыскать что-нибудь более полезное, чем просто истории. Когда-нибудь, возможно, у него будет время и на них. Однако прежде всего — информация.
С сожалением Майкл положил книжки обратно в стопку и повернулся к другой куче. Тоже разные истории.
Он бродил по комнате, искал, и в конце концов луч фонарика высветил четыре книги в одинаковых переплетах. Название и имя автора произвели на Майкла ошеломляющее действие. Четыре тома истории второй мировой войны, автор — Уинстон Черчилль. Книги были озаглавлены так: «Буря грядет», «Их величайший час», «Великий альянс» и «Вмешательство судьбы».