Журнал «Если», 2001 № 04

Дяченко Марина и Сергей

У Эрнеста заблестели глаза.

— Университет, — пробормотал он, — великий дом знаний. Место, где развивается ум… Знаешь, Майкл, я взял в библиотеке книгу. Она называется «Утопия». В ней уйма фантастических идей, касающихся образования, рассуждений о свободе, и единстве, и совместном владении собственностью… Давайте назовем наш университет Утопия?

Майкл улыбнулся.

— Почему бы и нет. Нас, людей, так мало, нам необходимы смелые идеи, чтобы не исчезнуть с лица Земли.

По щекам Эмили катились слезы.

— Великаны стремятся к вершинам, — пробормотала она.

В ушах ее раздавалось пение океана, а слезы оставили на губах соленый привкус.

Перевели с английского Владимир ГОЛЬДИЧ и Ирина ОГАНЕСОВА

Литературный

портрет

Вл. Гаков

Блуждающий в облаках

Тот факт, что по крайней мере до начала 60-х годов существовала единая англо-американская фантастика, связывавшая два отряда писателей по обе стороны Атлантики не столько общим языком, сколько общими журналами и общей же тусовкой, сомнений не вызывает. Как очевидно и другое: они все-таки были и остаются очень разными — англоязычные НФ Старого Света и Нового. Причем британских фантастов загнать под общую гребенку не в пример сложнее. Это наблюдение в полной мере относится к Эдмунду Куперу.

Он вообще прожил какую-то странную жизнь — литературного отшельника (впрочем, в повседневной жизни это был человек веселый, общительный, не чуждый всех земных соблазнов), особенно непривычную в жанре, где все знают всех, где сложились почти семейные отношения между писателями, критиками, редакторами, издателями и читателями. Купер не примыкал ни к одной из литературных группировок, не посещал конвенций, не награждался премиями (по крайней мере, «главными»), не написал ни одного бестселлера.

И все же без упоминания этого имени невозможно представить себе английскую science fiction 60—70-х годов.

Самое интересное, впрочем, в другом. Некоторые взгляды Купера, ясно изложенные в его произведениях и печатных выступлениях, вызвали резкое осуждение многих коллег по перу и критиков, а за океаном — даже скандал. Главное на книжном рынке — лучшая реклама, однако писатель и не подумал воспользоваться этим шансом для собственной раскрутки, промоушена. Прожил жизнь отшельником — и творчество его расположилось тоже как бы на отшибе, вдали от магистралей современной ему научной фантастики.

Впрочем, как часто случалось в литературе, кто сегодня помнит иных кумиров былых времен? Творчество же Эдмунда Купера с годами лишь матерело, наливалось новым соком. Может быть, потому, что писатель не только обладал определенными взглядами и идеями (какими бы спорными те ни были), но и умел донести их до читателя предельно искренне, ясно и увлекательно. Во всяком случае, забытым его творчество сегодня не назовешь.

Будущий писатель родился 30 апреля 1926 года в городе Марпле (графство Чешир). Не окончив школу в Манчестере, в 14-летнем возрасте поступил помощником судового радиста на торговое судно, а тут началась война, и юнга Купер сменил гражданскую морскую форму на военную. Демобилизовавшись в 1945-м, он закончил педагогический колледж в графстве Ланкашир, после чего преподавал некоторое время в школе, а затем работал «техническим журналистом» (писал для узковедомственных изданий) в различных промышленных компаниях, в том числе — в нефтяном гиганте «Эссо Петролеум».

С 1951 года, когда вышел его первый научно-фантастический рассказ «Единорог», Эдмунд Купер начал жизнь профессионального литератора.

Известность ему принес первый же опубликованный роман, «Неопределенная полночь» (1958), выходивший также под названием «Смертельный образ». Сюжет его для тогдашней западной научной фантастики был явно не нов: остатки человечества на опустошенной постядерной Земле ведут непрекращающиеся войны за жизненное пространство со своими творениями — разумными андроидами, которые считают себя более достойными наследовать земную цивилизацию. Однако уже в дебюте Купер смог заразить читателя своим «фирменным» горьким оптимизмом: верой в то, что человеческий род прорвется — несмотря ни на что!

Механические создания появляются и в более позднем романе писателя,

«Культура сверхчеловека» [21] (1971), с которым читатели «Если» только что имели возможность познакомиться. Абсурдные и трагикомические попытки компьютера «воссоздать» человечество, уничтоженное в результате ядерной войны, по образу и подобию, сохранившимся в электронной памяти (а она явно несовершенна: сюрреальная Англия, в которой правит королева Виктория, Черчилль — премьер-министр, главного героя зовут Майкл Фарадей, а гигантские дирижабли атакуются реактивными истребителями, — это что-то!) — не означают бесповоротного конца истории. Выращенным в анклаве «реставрированного прошлого» детям удается раскопать в развалинах библиотеки старинные книги и сообразить, что в окружающем их мире что-то явно «не так». И автор не оставляет у читателя сомнений, что в будущем подрастающее поколение восстановит статус-кво: реальный мир для людей, а не для его механических слуг.

21

В журнале — «Наследники сверхчеловека». (Здесь и далее прим. ред.)

Под пером, скажем, Станислава Лема подобная постановка вопроса могла бы показаться едва ли не реакционной: если компьютеры разумны, то какие уж тут слуги!.. Но то Лем — Купер такими высокими материями не задавался. Но проводит он свою точку зрения вполне искренне и заразительно.

Искренность и последовательность (на грани упрямства) в отстаивании своих взглядов, вообще, характерная особенность творчества Купера. Все его романы, начиная с первого и кончая последним, «Рабами небес» (1974), — для писателя не проходные. Все посвящены тому, что он сам назвал «темами, заслуживающими внимания», иначе говоря, серьезным проблемам, стоящим перед человеческой цивилизацией. Некоторые его романы более удачны, другие — менее, но ни один не может быть назван легкомысленным, развлекательным.

Купер по-старомодному (это слово первым приходит в голову, когда сравниваешь его романы с произведениями современников и соотечественников — авторов британской «Новой волны») верит в будущее человечества, какими бы черными красками ни нарисованы в романах писателя ближайшие конкретные перспективы.

В интервью, данном в 1975 году британскому журналу «Science Fiction Monthly», Купер подтвердил, что придерживается взглядов не только не модных в среде собратьев по перу, но и подчас идущих в прямое противоречие с «генеральной линией» большинства: «Я вовсе не оптимистичен, когда оцениваю конкретные варианты близкого будущего человечества. Это будущее меня тревожит, и, полагаю, я смог донести свою тревогу до читателей. Но я безусловно верю, что в конце концов, после множества испытаний и передряг, человечество все-таки выживет. Никаких обоснованных доказательств этому я, разумеется, не имею. Просто верю — и все. Без этой веры мне было бы невыносимо жить на свете…»

Получается совсем по Фолкнеру: «Человек не только выстоит, но и победит».

Часто эта вера зиждется на действиях лишь небольшой группы людей — представителей земной цивилизации. Случайно выхваченным из привычного окружения, им приходится держать своеобразный тест на выживаемость перед какими-то неведомыми космическими высшими силами. Таковы романы Купера «Транзит» (1964) и «Морской конек в небе» [22] (1969), в которых герои-земляне вынуждены осваиваться в новом окружении, приспосабливаться к нему и, в конце концов, использовать его себе на пользу. В «Транзите» ситуация обострена до предела: оказывается, за результатами теста (который наряду с землянами проходят представители и иных разумных рас) пристально наблюдает некая сверхцивилизация, размышляющая о том, кому передать эстафету разума в галактике. Купер не был бы Купером, если бы в финале не оставил читателя с твердым убеждением: земляне справятся…

22

Роман опубликован в «Если» № 5. 1992 г. под названием «Эльфы планеты Эревон».