Журнал «Если», 2004 № 07
Шрифт:
Летатели — и ты, Поводырь, это хорошо знаешь — умеют управлять зобзтвенным общественным интеллектом, но характер группового разума твоего народа для них — тайна за земью печатями. Они не понимают, почему в толпе люди изпытывают более зильный зтрах и зтановятзя зпозобны на любую агреззию. Как и ты, Поводырь, каждый человек зтремитзя вырватьзя из толпы, и в то же время избавитьзя от ее влияния, поэтому люди, когда они вмезте, впадают в панику, в коллективное помешательзтво, превращаязь как бы в единый организм. Зеть не зпозобна этого понять. Для летателей каждый индивид — одновременно и чазть общезтва. Это их езтезтвенное зозтояние, и поэтому они не борютзя против группы
Пека он говорил, «Стелла» дергалась и дрожала. Словно попавший в капкан зверь, она старалась выскочить из собственной кожи, и порой мне казалось, что это ей вот-вот удастся. После одного особенно жестокого рывка Лэттри потерял равновесие и покачнулся, и я бросился к газовому регулятору. В это мгновение я не думал ни о летателях, ни о спасении Тансиса — я просто хотел жить. Я уже чувствовал под пальцами холодный металл вентиля, который был изображен на чертеже, когда Лэттри прыгнул на меня сзади. Круто развернувшись, я попытался сбросить его, но он вцепился в меня, точно паук, и его вес, который в обычных условиях я мог удерживать без особого труда, заставил меня упасть на колени. Газ, который я вдыхал все это время, почти усыпил меня, и я был не в силах сопротивляться.
— Я взегда хотел только одного — умереть за звою родину! — прохрипел Лэттри, сдавливая мою шею в железном захвате. В глазах у меня потемнело. Я понял, что граф убьет меня, а вслед за мной погибнет и корабль. Сознание покидало меня, и я мысленно позвал Генри, но он не откликнулся.
Это неожиданно разозлило меня, а злость придала сил и решимости. Я немыслимым образом извернулся и, схватив Лэттри за руку, совсем по-собачьи впился в нее зубами. Лэттри вскрикнул и выпустил мое горло. Вскочив на ноги, я рванулся к переключателю и повис на нем всем своим весом. Послышался гул, и запорный вентиль со скрежетом повернулся в своем прозрачном кожухе, но Лэттри не собирался сдаваться. Оттолкнув меня, он, в свою очередь, попытался вернуть переключатель в исходное положение, но ему не хватило роста, чтобы сделать это достаточно быстро. В следующую секунду я встал между ним и вентилем и, в свою очередь, оттолкнул графа. Он отлетел на несколько шагов, но тотчас снова бросился в атаку, и я толкнул его снова. Мое движение совпало с очередным сильным рывком «Стеллы». Лэттри попятился, зацепился каблуком за прут платформы, а резкое ускорение буквально швырнуло его к перилам. Схватиться за них он не успел. Миниатюрное узкоплечее тело Лэттри проскользнуло между стойками ограждения и исчезло за краем платформы. Я слышал его крик все время, пока Лэттри летел вниз. Потом раздался глухой удар, и крик оборвался.
Я без сил опустился на железную решетку. «Стелла» продолжала скрипеть и стонать, со звоном лопался металл, со скрежетом расходились переборки, со звуком выстрела отлетали заклепки, но это больше меня не пугало. Закрыв глаза, я привалился к стене, чувствуя себя странно умиротворенным. Быть может, подумалось мне, я наконец-то вышел на дорогу, которая непременно приведет меня в тот горний мир, где теперь живет Генри.
«Ну, держись, Генри, — мысленно обратился я к нему. — Когда я приду, то выскажу тебе все, что о тебе думаю — дай только добраться!..»
Но сон добрался до меня раньше, и больше я ни о чем не думал.
Меня разбудило легкое покачивание. Я то поднимался вверх,
Перевернувшись на спину, я посмотрел вверх. Все летатели исчезли, и я, закрыв глаза, попытался установить контакт с Сетью, но ответа не последовало. Тогда я снова открыл глаза. На площадке я был один. Что с Джонсоном? Где он — ушел или упал вниз?
Но искать ответ на этот вопрос мне не хотелось. От усыпляющего газа у меня все еще кружилась голова, и даже подняться на ноги мне стоило большого труда. Лишь немного придя в себя, я отважился на обратное путешествие к люку, через который попал в наружный корпус. Впрочем, корабль почти не качался, и карабкаться по решетчатым фермам было не в пример легче.
Пройдя сквозь люк, я увидел, что сломанный конец металлического моста находится почти у того места, где он когда-то крепился к стене. Когда я перепрыгнул на него, мост лишь слегка качнулся, и я быстро прошел к первому люку. Вскоре я уже стоял на палубе С.
Почти сразу я наткнулся на группу низкорослых мужчин и женщин, одетых в темно-синие туники и ярко-красные шаровары, заправленные в высокие, до блеска начищенные ботинки. На головах у них были зеркальные, хромированные шлемы с серыми и красными плюмажами. Со стороны они походили на ярких тропических птиц. На палубе в беспорядке валялись тела пассажиров в обрывках карнавальных костюмов. Присмотревшись повнимательнее, я убедился, что они дышат, хотя еще не очнулись.
Один из маленьких мужчин подошел ко мне. У него было серьезное, оливкового цвета лицо и внимательные глаза; его зубы, как у графа, были в желтых никотиновых пятнах.
— Что здесь произошло? — строго спросил он.
— Шторм, — коротко ответил я. — Где мы?
— Ваш корабль приводнился на реке Сонт на Тансисе. — Как ни странно, мужчина хоть и выглядел как коренной житель, говорил практически без акцента.
— Давно?
— Вчера вечером. Ваш корабль материализовался на несколько минут раньше расписания. К счастью, посадочный район был свободен.
— Обыщите наружный корпус, — сказал я. Он подозрительно сощурился.
— Зачем?
— На борту «Стеллы» были летатели.
Мужчина (я начал догадываться, что это чиновник таможни или пограничной стражи) насмешливо улыбнулся.
— Летатели? Мы пока не нашли ни одного.
— Наблюдал ли кто-нибудь за кораблем после его посадки?
— Прошу прощения, мессир, — сказал чиновник, — но я не совсем понимаю, почему вы присвоили себе право задавать вопросы. Я — старший инспектор Верай тансисского Таможенного департамента порта прибытия Сонт. Это я должен задавать вопросы, а вы — отвечать.
— В наружном корпусе были летатели, — не сдавался я. — Я видел их своими глазами!
Верай недоверчиво покачал головой, потом, видимо, решил зайти с другого конца.
— Мне кажется, вам необходима медицинская помощь, — сказал он.
— Не нужна мне никакая помощь, я здоров! — запротестовал я.
— В таком случае вам придется пройти таможенный досмотр, мессир. — И, взяв меня под руку, Верай повел меня к установленному возле лифтов столику. Лежащие на палубе пассажиры начали шевелиться и стонать, но он не обращал на них никакого внимания. Поставив меня перед столиком, Верай отступил на шаг в сторону.