Журнал «Если», 2006 № 03
Шрифт:
– Это ненадолго, старина, – фыркнул он. Гм-м, да. Верно. Пора торопиться.
Снаружи было ярко и солнечно, день уже перевалил за семьдесят часов, солнце поднялось высоко над восточным горизонтом, и ландшафт перестал рябить отражениями лучей, падающими под небольшим углом, хотя тени еще оставались весьма длинными черными пальцами и кляксами, ползущими от валунов и камней на территории базы.
Я поднял позолоченный изнутри щиток шлема, чтобы осмотреть луноход
Оставалось радоваться, что разбились только модули с припасами – свежими фруктами, нижним бельем и всякой всячиной. Вы только представьте, что здесь пришлось бы кого-нибудь хоронить. Представили?
Застегивая виниловые крепежные ремни вокруг коробок с приборами и оборудованием, которые нам предстояло доставить в обсерваторию, Мит сказал:
– Будь я проклят, но эти скафандры – лучшее, что получилось из проклятого проекта «Аполло»!
Я взгромоздился на левое сиденье и стал пристегивать карабины ремней к полукольцам на скафандре.
– Пожалуй, не лучшее, а единственное, – буркнул я. Проект «Аполло» принес Луне лишь горькое разочарование. В свое время идея смотрелась очень неплохо. Армейский проект «Урожайная Луна» воспользуется ракетами «Джемини» в пилотируемых и грузовых вариантах для доставки людей и оборудования, начиная с 1965 года. А NASA тем временем доведет до ума ракету-носитель системы «Аполло», чтобы мы с помощью его пятиместных возвращаемых капсул и трехместных посадочных лунных модулей смогли с 1967 года начать ежеквартальную ротацию персонала базы.
Мит уселся рядом и тоже стал пристегиваться.
– Эти нынешние луноходы – отличные машинки, – заметил он.
– Куда лучше джипа «Стирлинг», на котором мы начинали. Тот засранец никак не желал ездить!
А я вспомнил день, когда нам прислали фильм о том, как в голубом небе над Флоридой взорвалась четвертая и последняя ракета-носитель «Сатурн С-5». Как над пухлыми белыми облачками распустился большой и яркий грязно-оранжевый пышный цветок, как обломки дождем посыпались на центр Майами, поджигая дома.
И еще я вспомнил, как подумал тогда, что нам следовало бы поостеречься еще в январе 1965-го, когда «Аполло-1» сгорел на стартовой площадке, погубив трех астронавтов NASA. Но полет «Аполло-2» в августе прошел, как по часам, и уже в сентябре я и трое других парней забрались на самую макушку ракеты «Титан IIIZ» и отправились на Луну. А дорога домой оказалась для нас отрезана.
Потом нам прислали записи сенатских слушаний 1970 года, где военным разрешили заняться разработкой «Джемини R» для возвращения нас домой.
А пока суд да дело, я проторчал девять лет на этой Богом проклятой Луне.
–
Я двинул рукоятку управления вперед, и луноход тронулся. Его проволочные «шины» слегка прогибались на каменистом грунте.
– Да нет, он в порядке. А знаешь, что мне сказал Дрейк? Что оба они хотели пропустить ротацию и остаться здесь, даже когда начнут летать «Джемини R».
– Значит, оба они чокнутые.
– Может, и так.
Мит протянул руку и попытался хлопнуть меня по плечу, но аполловские скафандры недостаточно гибки, и он ограничился шлепком по моему запястью:
– Зато тебе ждать не придется, старина! В это время на следующей неделе ты уже будешь лететь домой с русскими.
Я рефлекторно посмотрел вверх. Ничего. Яркое солнце. Голубой ломтик Земли, навечно застывший в семи градусах над серединой западного горизонта. Но «Алмаз-9» висит на орбите уже две недели – это четвертый русский корабль, вышедший на орбиту вокруг Луны, и первый, запущенный их новой сверхмощной ракетой-носителем «УР-900». К «Алмазу» пристыкован большой спускаемый модуль «Орел».
Я подумал, что правительство, возможно, и не согласилось бы на спасательную миссию русских, но «Джемини R-l» во время первого беспилотного испытательного полета шлепнулся в самый центр кратера Риччиоли, даже не сделав попытки затормозить, и не оставил после себя ничего, кроме большой и светлой воронки в темной лунной пыли. «R-2» всего месяц назад слетал туда и обратно безо всяких происшествий, доставив две тонны образцов лунного грунта, но к тому времени соглашение уже было достигнуто.
– Эх, старина Дикий Билл, – мечтательно произнес Мит, – через месяц ты уже будешь дома, доктора к тому времени от тебя отвяжутся, а твоей старушке жене понадобится кресло на колесиках после твоих знаков внимания.
Старушка жена… Можно подумать, мы сумеем наверстать эти прожитые врозь девять лет? Мы с Митом уже миновали последние нагромождения брошенных посадочных модулей и космического хлама, и я двинул рукоятку управления вперед до упора.
– Эй, полегче, Дикий Билл! Побереги наши задницы, а то огорчишь милую женушку.
Я немного сбросил скорость и поинтересовался:
– Мит, я говорил тебе когда-нибудь, как меня бесит, когда меня называют Диким Биллом?
– Примерно десять миллионов раз, Дикий Билл, – расхохотался Мит.
Из обсерватории на «Площадке-5», расположенной в кольцевых горах в пятнадцати милях на север от базы, открывается прекрасный вид на дно кратера Риччиоли вдоль его склона. Оттуда наша база смотрится примерно как стоянка на обочине шоссе, где кто-то вытряхнул из машины полный мешок мусора.
Помню, как мы все хохотали, когда нам прислали по факсу картинку лунной базы, которую собирались построить русские. Уж так на ней все было аккуратно. По сравнению с ней, наша база смахивает на трейлерный парк для сезонных рабочих.