Журнал «Если», 2006 № 04
Шрифт:
— Сумки сначала давай! — скомандовал младший лейтенант. — Племянницу — потом!
Петровна поначалу подозрительно прищурилась, но потом мысленно махнула рукой. Нет, не станет обманывать ее Вовчик! Через месяц-другой «Литерному» снова через Дикое ехать.
Подойдя к краю лестницы, Петровна подала Вовчику сумку.
— Что тут? — спросил младший лейтенант, передавая тяжелую ношу дальше, кому-то, кто стоял у него за спиной в тамбуре.
— Да все, как обычно, — Петровна подала ему следующую сумку.
— Восемь
— Тетя Матрена, — тихо произнесла стоявшая за спиной у Петровны племянница. — А не опасно с ними ехать-то?
— Не, — не оборачиваясь, ответила Петровна. — У них же объект повышенной секретности.
— Так ведь восемь четвертей самогона.
— Тю! Подумаешь! Они ж люди служивые! Им, поди, и не такое пить доводилось. И ничего, зрячие.
— Я не о том, — совсем уже тихо прошептала племянница. — Я… — девушка стыдливо опустила голову. — Ну, что если они напьются да приставать начнут?
— Не начнут, — уверенно успокоила племяницу Петровна. — У них своих девок хватает.
— А ты откуда знаешь?
— Да они, когда летом останавливаются, ребятишек выпускают по травке побегать. А откуда, спрашивается, ребятишки, ежели баб нет?
В дверях вагона снова появился Вовчик.
— Принимай, Петровна! — весело гаркнул он и принялся спускать вниз такие же туго набитые сумки, как и те, что недавно затащил в тамбур.
— Все по списку? — недоверчиво спросила Петровна, ставя первую сумку в снег.
— В копеечку! — подмигнул Рите младший лейтенант. — Икра красная, икра черная, кальмары в банках бельгийские, балык наш, отечественный, сосиски консервированные китайские, шпроты эстонские, сардины литовские, креветки норвежские, лосось наш, колбаса сырокопченая микояновская, шоколад «Красный Октябрь», сигареты «Лаки Страйк»…
— А почему пустых четвертей только семь! — возмущенно воскликнула тетка, заглянув в очередную переданную ей сумку.
— Извини, Петровна, — с сожалением развел руками Вовчик. — Одну случайно разбили.
— Ежели вы мне возвратную тару бить станете, я вам самогон в молочных бидонах приносить буду, — недовольно проворчала тетка. — Так своему полковнику и скажи!
— Все понял, Петровна! — хотя и без фуражки, козырнул тетке младший лейтенант. — С наступающим тебя!
— И тебя, Вовчик, с наступающим, — улыбнулась в ответ Петровна.
Потому что тетка она была не злопамятная и к служивым относилась со всем уважением.
— Ну, давай, что ли! — Вовчик протянул руку девушке, нерешительно переступавшей с ноги на ногу возле лесенки.
Рита протянула младшему лейтенанту сумку, такую же, как и те, в которых Петровна доставляла продукты.
— Тяжеленная-то! — удивился Вовчик, подхватив клеенчатую сумку
— Учебники, — ответила девушка.
— А, ну это хорошо, — Вовчик кинул сумку в тамбур и снова протянул девушке руку. — Залазь скорей, сейчас тронемся. А как тронемся, так уже не остановимся.
Рита быстро оглянулась на Петровну. Тетка коротко кивнула ей вслед, и, ухватившись одной рукой за поручень, а другой за руку, предложенную младшим лейтенантом, девушка запрыгнула на лестницу.
Издав короткий гудок, поезд тронулся с места.
— Позвони, как на место прибудешь! — крикнула вслед племяннице тетка.
Младший лейтенант пропустил девушку в тамбур, а сам повис на лестнице.
— Слышь, Петровна! — крикнул он медленно погружающейся в снежное марево тетке. — Мы после Нового года снова в твоих краях будем! Ты уж приготовь все, как обычно!
— Сделаю! — крикнула в ответ Петровна. — Позвони! — тетка за шнурок вытянула из кармана тулупа мобильник и замахала им. — Позвони, когда ждать!
— Ясно! Позвоню!
Вовчик запрыгнул в тамбур и дернул за рычаг. Лесенка сложилась, дверь тамбура захлопнулась. Последние залетевшие в теплый тамбур снежинки кружились и таяли, не успев лечь на пол.
— Бр-р-р! — зябко обхватил себя руками за плечи младший лейтенант. — Ну и холодрыга!
— Да нет, сегодня еще не очень холодно.
Рита стянула с головы теплый пуховый платок, и глазки Вовчика сверкнули охотничьим азартом. Девушке было лет шестнадцать. О фигурке ее, прячущейся под тулупом и несколькими кофтами, надетыми под ним, сказать что-либо было сложно, а вот личико у нее было круглое, доброе, миловидное. Карие глаза влажно поблескивали, щечки от мороза блестели. Густые темно-русые волосы стянуты в тугую косу.
— А что вы делаете, когда еще холоднее? — спросил первое, что пришло в голову, Вовчик.
— Печку топим, — ответила Рита.
И улыбнулась.
Вовчик окончательно сомлел.
— Хорошо! — он суетливо подхватил тяжелую Ритину сумку и распахнул перед девушкой дверь в вагон. — Идем, я тебя пристрою.
Сразу было видно, что поезд не простой.
Проход, тянущийся вдоль забранных металлическими жалюзи окон, был примерно вдвое шире, чем в обычных поездах дальнего следования. Два человека могли в нем свободно разойтись, даже если один из них страдал избыточным весом. На противоположной стене всего три двери, каждая с кодовым замком и прорезью для магнитной карточки. Ни «титана» с кипятком, ни купе проводника, ни двери в туалет. На полу — красная ковровая дорожка. На потолке — яркие полукруглые лампы дневного света. И тишина. Никакого тебе перестука колес, никакого лязга межвагонных сцепов. Кажется, будто поезд на месте стоит. Только почему-то слегка из стороны в сторону покачивается.