Журнал «Если», 2009 № 04
Шрифт:
Значит, прибор Райи Треков защищает от чего-то такого, против чего скафандр бессилен. Каким-то образом прибор, вернее, пузырь, им созданный, служит идеальной защитой в Комнате затерянных душ.
По крайней мере, так утверждал отец.
Этот прибор Райя Треков показала мне на Лонгбоу-стейшн. Но теперь у меня еще больше сомнений, чем прежде. Ведь чем дольше говорит отец, тем муторнее становится на душе. Он посвятил жизнь изучению Комнаты.
И все же ни разу не рискнул этой самой жизнью. Даже во имя матери.
Пока
Лишь один раз мне это не удалось.
На судне класса «Дигнити». Я оставила одного из своих дайверов умирать, потому что он застрял в чем-то непонятном и настолько страшном, что никто ничего не смог поделать. Тогда я не понимала, с чем мы столкнулись.
В точности как сейчас не понимаю действия прибора Райи Треков.
Как не понимаю секрета Комнаты.
Люди посвящали жизни тайне, называемой Комнатой, но так ничего и не добились.
В отличие от них, я не хочу ничего знать. И даже не хочу возвращать маму или Эвинга Трекова, которых считаю мертвыми.
Я хочу увидеть Комнату сама. Чтобы удовлетворить любопытство, донимавшее меня с тех пор, как мне исполнилось десять. В этом, возможно, я больше похожа на мать, чем на отца, если верить его рассказу; правда, не уверена — стоит ли верить.
Более того, я хочу испытать, понять с точки зрения взрослого человека, что именно так повлияло на меня в детстве.
Хочу знать: сформировала ли меня Комната. Меня, озлобленного, ожесточенного рек-дайвера, женщину, которая верила когда-то, что сохранение прошлого куда важнее любых денег, которые можно на этом сделать.
Женщину, которая верила и, возможно, все еще верит, что прошлое содержит тайны. Тайны, которые могут открыть нам о нас самих больше, чем любая наука.
Этого я отцу не сказала. Пусть считает, что я взялась за эту работу из-за денег.
И делаю вид, будто удивлена, когда он заявляет, что хочет лететь со мной.
Мол, хочет увидеть Комнату в последний раз.
На то, чтобы собрать команду, уходит месяц.
Конечно, кое-кого я могу купить — деньги творят чудеса с теми, кто не живет, а выживает, — но всех не купишь. И главное: я не могу купить Карла, который был со мной на «Дигнити».
Сначала он вообще отказывается говорить со мной, но со временем любопытство берет верх. Он соглашается встретиться в старом спейсерском баре на Лонгбоу-стейшн.
Я лечу туда одна. Говорю отцу, что не могу уговаривать людей, когда он рядом. У него репутация человека с дурным характером. Я даже заставила его подписать документ, подтверждающий, что он не будет командовать на борту моего корабля, вмешиваться в ход экспедиции.
Выбирая экипаж, я пользуюсь тремя критериями: мне нужны люди творческие,
Карл начал собственный бизнес после того, как я прикрыла свой. И захватил все мои маршруты, но я ему не препятствовала, поскольку была уверена, что навсегда оставила рек-дайвинг.
Карл нужен мне, потому что надежен, достоин доверия… и опасен.
Я не слишком много знаю о его прошлом. Но кое-что мне известно. То, что я наблюдала собственными глазами, и то, что он рассказал мне.
Он бывший военный и превосходно умеет управляться с ножом. Может прикончить кого угодно и дважды убивал в дайверских экспедициях: один раз еще до нашего знакомства и еще раз, когда он открыл свой бизнес и доверился мерзавцу.
Он чрезмерно осторожен и, как ни странно, бесстрашен. Я говорю «странно», потому что видела, как он воздерживался от дайвинга, если что-то его тревожило. Правда, потом я неизменно узнавала, что ему удавалось побороть эти страхи и совершить погружение.
И это я в нем уважаю.
Кроме того, случись что-то со мной, он непременно вернет моих людей в Лонгбоу.
Эти качества важнее творческих способностей, важнее дайверской квалификации, важнее, чем искусство выживания.
Он только сейчас вернулся из экспедиции. И не сказал, куда летал: очевидно, обнаружил обломки кораблекрушения, о которых не хочет мне говорить.
Его угловатое лицо еще больше осунулось, а серые глаза в этом свете кажутся серебристыми. И выглядит он старше, словно каждая такая экспедиция что-то у него отнимает.
На нем тонкая белая рубашка, открывающая узкую грудь. Брюки сползают с бедер, подтверждая, что он действительно похудел, и это не игра моего воображения.
Он садится верхом на стул напротив меня, используя спинку как защитный барьер. Обхватывает ее руками и таращится на меня.
— Наглости в тебе хоть отбавляй, — говорит он.
— Именно, — улыбаюсь я.
Ответной улыбки я не дожидаюсь. Тогда я вздыхаю и медленно убираю улыбку с лица.
— Мне хотелось бы нанять тебя на одну экспедицию.
— А мне хотелось бы послать тебя в задницу, — цедит он, однако с места не двигается. — Но если я это сделаю, ты все равно от меня не отвяжешься. Поэтому я встретился с тобой, чтобы лично ответить тебе «нет».
Я отлично понимаю, почему он зол на меня. И пойму, если он вообще откажется работать со мной. Когда я нанимала его на «Дигнити», то не предупредила, куда придется погружаться, хотя заранее все знала.
И не сказала никому из команды. Не хотела пугать.
Это было моей первой ошибкой в той экспедиции. Объясни я все с самого начала, мы бы не вошли внутрь и я не потеряла бы двух дайверов.