Журнал Наш Современник 2001 #2
Шрифт:
К. Прийма в 1955 году застал в живых казака хутора Базковского Якова Фотиевича Лосева, который, будучи участником гражданской войны на Дону — со стороны красных, а не белых, лично знал Харлампия Ермакова. К. Прийма рассказал о встрече с Яковом Фотиевичем Лосевым в очерке “Вешенские встречи” в журнале “Подъем” в 1962 г. (N 5), включив потом этот очерк в свою книгу “С веком наравне”.
“- Видишь, тут и жил Ермаков Харлампий Васильевич, послуживший, по словам самого Шолохова, предтечей Гришки Мелехова, — рассказывал К. Прийме Я. Ф. Лосев.
Вот его курень… Харлампиев дед привел себе жену из туретчины, которая родила ему сына Василия-турка… У Василия-турка детей была — куча. И Харлашу трех
Кубань. В Новороссийске сдался красным, наверное, скрыл свои грехи по восстанию. На польском фронте в Первой конной командовал эскадроном, затем — полком. После разгрома Врангеля Буденный назначил Ермакова начальником кавшколы в Майкопе. Вот она, какая планида ему вышла…
На польском фронте он здорово отличился у Буденного, был начальником кавшколы в городе Майкопе. После демобилизации Ермаков вернулся в Базки, недолгое время был председателем комитета взаимопомощи. Затем вдовы и партизаны потребовали у Харлампия ответа за его черные дела в дни Вешенского восстания. В 1927 году Ермаков был изъят органами ГПУ и, кажется, сослан на Соловки или даже расстрелян. Такова биография Ермакова, таковы действительные факты его жизни…
— Да, судьба его трагична, — сказал я. — Но я думаю, и в Ермакове было что-то стоящее, что и привлекло к нему внимание Шолохова…
— Стоящее? — переспросил Лосев. — Наверное, было…. Ведь он знал все о Вешенском восстании, хорошо знал Кудинова — командующего мятежом, и знал об этом все досконально! Все-таки был комдив-1. Стоящее, видать, было… Я все говорю к тому, чтобы приоткрыть самое главное: “Тихий Дон” мог быть написан и был написан только в Вешках! Всмотрись и вдумайся, как глубоко он врос в землю вешенскую — в наши Базки и в хутор Плешаков, где жил и работал отец Михаила Александровича, где ставил на ноги Советскую власть коммунист, машинист мельницы Иван Сердинов — Шолохов в своем романе назвал его Котляровым… И в Усть-Хоперскую, из которой вышел батареец, беспартийный большевик Федор Подтелков и генерал-атаман Каледин; и в Боковскую, давшую нам романтика Михаила Кривошлыкова; и в Каргинскую, которая столь же ярко запечатлена в романе и где, кстати сказать, отрок Шолохов, по заверению старожилов, из уст самого Харлампия Ермакова услыхал весть о трагической гибели подтелковцев. Врос “Тихий Дон” и в самые Вешки, как окружную станицу, и как центр мятежа казаков в начале января 1919 года против генерала Краснова, и как центр мятежа этих же казаков против расказачивания Дона троцкистами в марте 1919 года, мятежа, который затем превратился в контрреволюционный… Чтобы написать “Тихий Дон”, все это надо было знать из жизни, изучить по документам, досконально выверить, перелопатить горы материалов в архивах, выслушать
сотни, а может, и тысячи! — человеческих исповедей, вдохнуть их в человеческие образы, каждый из коих стал самобытен, неповторим и незабываем. Чтобы все это сделать, — заключил старик Лосев, — надо было также родиться на
Мы приводим столь подробные и неопровержимые свидетельства о взаимоотношениях М. А. Шолохова и Харлампия Ермакова в связи с тем, что “антишолоховедение” ставит под сомнение эти взаимоотношения, сам факт знакомства Шолохова с Харлампием Ермаковым и даже подлинность письма Шолохова Ермакову. Между тем К. Прийма встретил в Базках казака — Якова Федоровича Пятикова, ординарца Ермакова, который рассказал К. Прийме:
“- Михаил Александрович Шолохов приезжал к Харлампию Васильевичу в Базки, и не раз. И подолгу беседовали они. Все, конечно, о войне германской и гражданской. Ну, моему командиру было что вспомнить и рассказать. Имел Ермаков от Шолохова книжечку его рассказов и письмо. В одночась показывал мне…
— Письмо?! Это верно?
— Вот те крест! — ответил Пятиков. — Писал из Москвы Шолохов, что нужен ему Харлампий Васильевич. По делу. По какому? В одночась мой командир сказал, что все больше его, Шолохова, восстание Вешенское волнует…
— Когда же это было?
— Давно, — протянул старик. — Так давно, что уже в очах темно… Наверное, в году 1925 или 26-м…”
Как видите, казак из хутора Базки Яков Федорович Пятиков знал о письме М. А. Шолохова Ермакову задолго до того, как о нем узнали исследователи.
Яков Пятиков видел письмо Шолохова у Харлампия Ермакова еще до его ареста, как видел он у Ермакова и книжку рассказов “от М. А. Шолохова”, что говорит о близости Шолохова и Ермакова и о близости самого Пятикова к Ермакову, с которым жил рядом на хуторе Базки, был его ординарцем во время восстания, а потому действительно мог знать “много интересного из жизни и невзгод Харлампия Ермакова”.
И, наконец, еще одно свидетельство, подтверждающее, что именно Харлампий Ермаков был прототипом Григория Мелехова,- характеристика Харлампия Ермакова, данная командующим Верхнедонским восстанием Павлом Кудиновым. На заданный К. Приймой вопрос: “Что вы скажете о главном герое “Тихого Дона” Мелехове?”, он, находясь в Болгарии, ответил так:
“- Среди моих командиров дивизий Григория Мелехова точно не было… Это вымышленное лицо. Во главе первой (в романе — мелеховской) дивизии стоял хорунжий, георгиевский кавалер из хутора Базки Харлампий Васильевич Ермаков. В романе он у Григория Мелехова командует полком. Ермаков был храбрый командир, забурунный казак. Многие его приметы, поступки и выходки Шолохов передал Григорию Мелехову”.
— Что вы имеете в виду?
— Да то, что бабка Харлампия — турчанка, — ответил Кудинов. — И то, что он — хорунжий с полным бантом крестов Георгия, что немножко был с Подтелковым. Я Харлампия знал хорошо. Мы с ним — однополчане. И его семейную драму я знал. Его жена трагически умерла в восемнадцатом году, оставив ему двух детишек. А его заполонила новая любовь. Тут такие бои, земля горит под ногами. А Харлампия любовь крутит-мутит… Возле Мигулинской порубил Харлампий Ермаков матросов в бою, а потом бился головой в стенку. И эти его вечные вопросы: “Куда мы идем. И за что воюем?” В романе все это звучит на высоких нотах, краски сгущены, трагедия, одним словом… Так в этом же и сила, и глубина, и пленительность таланта Шолохова.”
Эти слова руководителя Верхнедонского восстания Павла Кудинова, подтверждающие истинность изображения в “Тихом Доне” исторических событий, а также тот факт, что прообразом Григория Мелехова в романе, причем прообразом исключительно близким к оригиналу, был Харлампий Ермаков, для прояснения проблемы авторства “Тихого Дона” исключительно важны.
Итак — Харлампий Ермаков: Родился 7 февраля 1891 года в хуторе Аптиповском Вешенской станицы Области Войска Донского.
Григорий Мелехов: