Журнал Наш Современник №4 (2001)

Журнал Наш Современник

Фильм указывает на преодоление Рублевым влияния Феофана Грека. По Трубецкому, Феофан был величайшим новгородским мастером и учителем иконописи ХIV века. Его ученик Андрей Рублев стал родоначальником самостоятельного русского искусства.

Известия о русских мастерах-иконописцах, следует Матвеева за князем Трубецким, “выучениках греков”, в ХIV веке вообще довольно многочисленны. Если бы в те дни русское искусство чувствовало в себе силу самому стать на ноги, в этих греческих учителях, понятно, не было бы надобности. Мы имеем и другие, еще более прямые указания на зависимость русских иконописцев конца ХIV века от греческих влияний. Известный иеромонах Епифаний, жизнеописатель преподобного Сергия, получивший образование в Греции, просил Феофана Грека в Москве изобразить

в красках храм святой Софии в Константинополе. Просьба была исполнена, и, по словам Епифания Премудрого, этот рисунок послужил на пользу многим русским иконописцам, которые списывали его друг у друга. Этим вполне объясняется нерусский или не вполне русский архитектурный стиль церквей на многих иконах ХIV века. Особенно на иконах Покрова Пресвятой Богородицы, где изображается как раз храм святой Софии.

“Умозрение в красках” показывает икону “Покрова” ХIV века из собрания Новгородского музея.

Освобождение от нарочитой плоскостности, неуемной красочности происходит в ХIV веке — в период мощного византийского влияния. Ко второй половине этого столетия относится “Покров”. Время не пощадило прекрасный памятник. Полностью вырезан старый грунт, не сохранился золотой фон, покоробился деревянный щит иконы. Все это мешает образному восприятию живописи, правильному представлению о первоначальном облике. Но такова уж зачастую судьба древних произведений. Икона “Покрова” из Зверина монастыря, показанная в фильме В. Матвеевой, — самая древняя из дошедших до наших дней с новгородским изводом Покрова. В пустынном, высоком храме, представленном условно в виде трех арок с куполами, изображена Богоматерь. В боковых частях собора — апостолы, святители, мученики. Чудо видит Андрей Юродивый. Он протянул иссохшую руку к святой Марии, указывая на Нее ученику Епифанию. Над головой Богоматери распростерт спасительный Покров.

Его красное полотно держат ангелы в боковых нефах. В этом и состоит главное отличие новгородского “Покрова” от суздальского. Там Богоматерь держит Покров в своих руках. Появление Богоматери с Покровом было знамением защиты Новгорода от нашествия врагов. Таким образом, икона “Покрова” имела в исторических условиях скрытый — второй смысл.

Перед войной в Новгороде насчитывалось 3 тысячи прекрасных икон. Девять десятых украли гитлеровцы. Актуален ли вопрос о “возвращении культурных ценностей” Россией — Германии?

“В дни национального унижения и рабства все русское обесценивалось, казалось немощным и недостойным, — считал князь Трубецкой. — Все святое казалось чужестранным, греческим. Но вот по земле прошли великие святые; и их подвиг, возродивший мощь народную, все освятил и все возвеличил на Руси: и русские храмы, и русский народный тип, и даже русский народный быт”. Видение православной Руси — вот в чем заключается резкая грань между двумя эпохами русской иконописи. Грань эта проведена духовным подвигом святого Сергия и ратным подвигом Дмитрия Донского. Сергий Радонежский впервые показал Россию в ореоле Божественной славы, а иконопись дала яркое изображение явленного им Откровения.

Матвеева в своем фильме повторяет мысль об аскетизме древнерусской иконы, в которой вместе с тем есть высокая радость. Таковы тайна и прелесть иконы до XVIII века, говорит фильм. “Похвала Богоматери” — шедевр XVI века из собрания Русского музея. Святая Богородица сияет чистотой и добротой. Она — давшая миру Спасителя — спасла род человеческий. Самая совершенная из людей, Богоматерь на иконе является национальным народным типом. Это о подобных памятниках писал Павел Муратов в своих известных очерках: “XVI век вообще пожертвовал многим из стилистических достижений предшествующего столетия. На прежней высоте остались цвета, и даже в иных случаях иконы первой половины XVI века приобрели новое богатство разноцветности”.

“Во имя…”

Место иконы в богослужении, самой церковной жизни оставалось одинаково важным на протяжении столетий, может быть, кроме скрытого иконоборчества в XVIII и XIX веках (в России). Учение Церкви применяется к любому образу религиозного

сюжета. “Одной из основных причин нечувствия иконы как образа Откровения, — пишет Л. Успенский, — и притом Откровения, жизненно воспринятого, является столь же глубокое нечувствие и непонимание Церкви” (с. 212). Для многих и сама Церковь является одной из “культурных ценностей” (или еще “духовных ценностей”), как своего рода привесок к “общечеловеческой культуре”.

Основой признания иконы, на самом деле, — по словам Л. Успенского, — служит вероучебное содержание образа. Ни для кого не обязательно знание истории искусства, но знать, во что человек верует, знать, передает ли образ, на который он молится, его веру — обязанность каждого православного, тем более духовенства. Путь современного просвещенного человека к осознанию Церкви тот же, что и к осознанию иконы. И там, и тут те же этапы исканий, заблуждений и наконец прозрение (“умозрение в красках”). Для того, чтобы почувствовать в иконе нечто большее, чем произведение искусства или предмет личного благочестия, нужно в самой Церкви увидеть и почувствовать нечто большее, чем общество верующих. Православный человек, даже увлеченный иконой, иногда колеблется, потому что не уверен, что именно каноническая икона, а не живописный образ, есть выражение того, во что он верит. Он видит иконы в музеях. И ему представляется, что если храм украшен только иконописью (без живописных произведений), то он, то есть храм, тем самым превращен в музей. Более того, для большинства различие между иконой и религиозной картиной часто определяется как разница в стиле: старое — новое, даже старообрядческое — православное.

Церковь учит: “Иконопись есть выражение Православия с его догматическим и нравственным учением, раскрытие жизни во Христе и тайн домостроительства Божия о спасении людей”.

Документальный фильм “Во имя...…” для телепередачи “Русский Дом” сделал режиссер Николай Раужин по сценарию, написанному им вместе с продюсером и ведущим этой передачи Александром Крутовым. “Во имя Отца, сына и Святаго Духа”, — каждый день возносятся голоса священников в православных храмах. Картина Н. Раужина — о церковно-религиозном, художественно-производственном комбинате в подмосковном Софрине, расположенном недалеко от Сергиева Посада (Лавры).

После некоторого потепления Кремля к православному епископату в начале 1944 года при Успенском храме бывшего Новодевичьего монастыря был оборудован подвал-мастерская. Здесь работали резчики по металлу и дереву, иконописцы, златошвеи. Затем при церкви Тихвинской иконы Божией Матери, в бывшем селе Алексеевском (станция метро “Алексеевская”), возникла другая художественная мастерская, тайная. Святейший Патриарх Пимен выпросил землю в глиняном карьере в Софрине, в 1974-м состоялось освящение строительства. Теперь здесь кирпичный однокупольный под золотом храм (стилизованный), три тысячи работнкиов.

Небесным покровителем Софрина считается святой Серафим Саровский. Скань, финифть, резьба по кости, изготовление митр и плащаниц, даже производство церковных восковых свечей — вот ежедневный труд художественно-производственного предприятия. “Ум собери и соединяй с душой, помилуй мя, грешнаго”... Так молятся софринские иконописцы.

Икона понимается молитвой, — читает закадровый текст народный артист России Владимир Заманский, известный в воцерковленных кругах своей духовной жизнью. Икона — первообраз, по слову Патриарха Гермогена. “Спаси мя, яко Един и Всемилостлив”. Режиссер в своей картине снимает всего двух живописцев, поскольку рассказывает о софринском комбинате в целом, а не об иконописи специально. Первый художник (разумеется, мирянин) говорит нам об одухотворенной плоти Господней. “Без Него не могу творить ничего”, — признается живописец. Второй художник — женщина, интеллигентного вида, в очках. “Ничего не надо воображать, ибо есть Истина”, образно выраженная молитва. “Чтобы разуметь символику храма, надо познать Бога . Храм — это Град Небесный. Храм — это свет, а воцерковленный человек — это храм. Он живет в Боге и Богом. “Во имя Отца, Сына и Святаго Духа...”