Журнал «Приключения, Фантастика» 1 ' 95
Шрифт:
На сей раз Зимин счел за лучшее самому сразу повести разговор:
— Николай Григорьевич, говорят, будто дядя ваш во время Гражданской подобрал в тайге раненого офицера, спас ему жизнь. Правда?
— Вроде как, — ответил Засекин.
— Расскажите.
— Так, а я что знаю?
— Так уж и ничего, — вмешался Коломников. — Он же золото прятал, этот офицер.
— Ну, может быть… Вам Василия лучше поспрашивать.
— Лучше-то лучше, но он же на пасеке.
— Ну.
— На все лето. И не проехать туда.
— Плохая летом дорога, — согласился Засекин.
— Ты,
— Бываю.
— Скоро собираешься?
— Послезавтра поеду.
— Вот человека, Сергея Ильича друг, можешь с собой взять?
— Чего ж не взять, пожалуйста. Только ехать верхами. — Конюх вопросительно посмотрел на Зимина: дескать, приходилось верхом ездить?
Зимин немного умел.
— Тогда, дед Николай, привезу Андрея Андреевича к тебе послезавтра утром, — сказал сержант.
— Привози, чего ж…
В Пихтовое возвратились затемно.
Нетесов сидел в неярко освещенном дворе за столиком под черемухой, ужинал. Был он озабочен, не в настроении. На след преступников напасть не удалось. Больше того, после ограблений в Китате и Малой Серьговке обкраден еще и магазин в Благовещенке. За полсуток всего-то и удалось узнать, что преступников трое или четверо, все вооружены, разъезжают на «Ниве» вишневого цвета. Собственно, о «Ниве», которую можно в любой момент бросить или сменить на другую машину, и вся существенная информация… А любители кладов, переменил тему разговора Нетесов, колодец в церковной ограде не оставили в покое. После ухода пожарных и милиции ковырялись там, нашли мельхиоровый подстаканник и тарелку. Подстаканник из тех, какие у проводников пассажирских поездов в каждом вагоне есть, до недавнего времени были, поправился Нетесов, а вот тарелка, хоть и простенькая, но дореволюционная: на донышке ее, на оборотной ли стороне, двуглавый орел и корона… Самое забавное насчет монет из чугунка. По меньшей мере у пятидесяти человек на глазах Лукин высыпал монеты на землю. Рубли да копейки все до единой серебряные, а по Пихтовому слухи упорные: монеты золотые, и вес их под два килограмма.
— Чудесное превращение одного в другое, — засмеялся Зимин.
— Да. Откуда что берется, — Нетесов со сдержанной улыбкой покачал головой.
— А вообще объяснимо, — Зимин посерьезнел. — Люди устали от будней, хочется необыкновенного. Сами себе придумывают чудо.
— Возможно, — сказал Нетесов. — Ну, а вы? Какой клад на Орефьевой заимке нашли?
— А-а, — Зимин махнул рукой. — Никогда бы не поверил, что там бой шел, если б еще Мусатов не рассказал.
— У Мусатова были?
— Были.
— И как тебе старик?
— Нормально. Только он, по-моему, обижен, что внимания к нему теперь меньше стало.
— Да нет, — возразил Нетесов. — Славы и почета ему пока хватает. По нашим временам особенно. Тут другое.
— Что?
— Сам не знаю толком. Кажется, больше всего злится, что выступать, как прежде, не может.
— Не зовут?
— В том и дело, зовут. Отказывается. После одного случая. Неприятные были минуты для Калистратыча. Выступал перед школьниками месяцев семь-восемь назад, рассказывал о Гражданской, и тут одна наша старая учительница встала и оборвала его.
— Что она имела в виду?
— Не уточняла, сразу ушла. Но что-то она знает про Калистратыча такое… — Нетесов бегло посмотрел на часы. — Анна Леонидовна — дочь священника Соколова. Той церкви, где мы были сегодня.
— Серьезно?
— Вполне.
— Дед Мусатов называет его активнейшим участником банды полковника Зайцева.
— Я бы теперешним мусатовским воспоминаниям не шибко доверял. Но его хвалят в губернской газете тех лет. А поп Соколов фигурирует в числе убитых вожаков банды.
— А что, церковь старообрядческая была?
— Нет, про старообрядчество — это чушь, для страшноты, так сказать, — Нетесов бегло посмотрел на часы. — А остальное — я бы не сказал.
— Тем не менее его дочь обвинила Мусатова во лжи?
— Да. И вся штука в том, что я честнее и порядочнее Анны Леонидовны человека не знаю. Вот так.
— Спросил бы у нее.
— Хм. — Нетесов усмехнулся. — Мне как раз сложнее, чем другим, заниматься этим. Думаешь, поймут меня? Начальник уголовного розыска выясняет, не искажает ли чего в рассказах детям о старине почетный гражданин города, герой Гражданской войны Мусатов, и в чем его обвиняет учительница-пенсионерка Непенина? Но главное, будет ли ей приятно? Я ведь у нее еще и учился…
— Она в Пихтовом живет?
— Жила. Сейчас снова уехала. К внуку.
— Это где?
— Недалеко. Шахтерский городок. Два часа езды электричкой. — Нетесов обернулся, заслышав шаги жены.
Полина подошла с термосом и свертком в руках. Тут же как раз «уазик» с брезентовым верхом остановился на дороге перед домом.
— Все, мне пора, извини.
Нетесов живо поднялся, взял из рук жены сверток и термос.
— Секунду, адрес учительницы? — торопливо спросил Зимин.
— Полина знает, они вместе работали. — Нетесов быстро зашагал к машине. Хлопнула дверца, и «уазик» помчался по асфальту в темень августовского позднего вечера.
Первая электричка в шахтерский городок отправлялась в шесть, а в девять Зимин уже видел перед собой Анну Леонидовну Непенину. Старческое ее морщинистое лицо, обрамленное седыми гладко зачесанными волосами, светлело в полумраке просторного коридора квартиры.
Зимин назвался, сказал, что из Пихтового, друг Сергея и Полины Нетесовых, прилетел из Москвы навестить их, и что они с Анной Леонидовной коллеги: он тоже преподает — историю в институте будущим авиаторам. Старая учительница провела его в гостиную с высоким лепным потолком и круглым столом посередине, пригласила садиться.
— Анна Леонидовна, вчера я услышал одну историю или легенду, — начал Зимин, — про клад в районе станции Пихтовой.
Он сделал паузу, ожидая подтверждения или отрицания Хозяйка, севшая по другую сторону стола, промолчала. Поневоле пришлось продолжить:
— После Гражданской чоновцы разбили отряд белых у Орефьева озера, взяли несколько десятков килограммов серебра и золота. Я встречался с участником того боя Егором Калистратовичем Мусатовым, пытался выяснить, не является ли захваченное частью клада.