Журнал «Вокруг Света» №06 за 1988 год
Шрифт:
Я всегда с огромным уважением отношусь к народам, которые на пороге третьего тысячелетия продолжают жить своей первозданной жизнью. Эти люди — потенциальные жертвы болезней, с которыми мы уже справились, они не подозревают о многих технических открытиях, которые облегчают нашу жизнь, и потому не могут ими воспользоваться. Но я им завидую! Ведь они способны на такое, что и наши прапрадеды забыли, они обходятся немногим, самым важным. Мы же такую способность давно утеряли.
Дети в Борнео одеты в обычные майки, они уже не ходят голышом, женщины носят синтетические ткани в цветочек вместо домотканого саронга — матерчатой юбки, расшитой раковинами, бусинами, монетами,
Мужчины уже не делают татуировку, тем более на большом пальце правой руки, как когда-то отмечали добытые головы.
«Длинные дома» встречаются все реже. Индонезийские власти поощряют переселение семей в отдельные жилища. Все хозяйство и быт на плечах женщины. Вот одна толчет рис с двухлетним ребенком у груди. Другой младенец, спеленатый куколкой, качается в полотняной люльке — это просто полоса ткани, прикрепленная к потолку. Прямо как принесенный аистом подарок.
Единственная дань красоте — вертикально разрезанные ушные мочки. По канонам здешней моды, чем мочки длиннее, тем красивее. В отверстие подвешивают тяжелые кольца-серьги, которые со временем опускаются на плечи, а то и доходят до груди.
Женщины успевают плести циновки, выращивать рис. Здесь можно собирать и по четыре урожая в год, если решить проблему удобрения участков. Иногда мы видели худых коров, но никто и не думает их доить: их держат исключительно ради навоза.
Домашние животные питаются тем, что падает между щелями пола. Кур держат в очень маленьких клетках, подвешенных снаружи на стене дома: в таком курятнике легче уберечь птицу от хищников, особенно от змей. Собаки, драгоценные помощники мужчин в охоте, имеют право подниматься по лестнице-бревну и получают объедки из общего котла. Здесь я впервые увидел суходольный, без полива, рис: прекрасный рис с полными тяжелыми колосьями. Его очищают от шелухи ногами, танцуя, напевая и молясь в вековечном ритуальном ритме. Пригоршня вареного риса — вот и вся еда. Мужчина-охотник порой обогащает эту диету несколькими кусками мяса оленя или кабана, змеи или обезьяны; не минуют котла и грызуны вроде крыс. На охоту мужчин сопровождают маленькие дворняги — помесь всевозможных пород. В поисках добычи охотники уходят от деревни порой на расстояние дневного перехода.
Немногие из даяков еще живут в общинных домах. Да и эти упрямцы теперь все больше втягиваются в современные торговые взаимоотношения. Время от времени даяки приходят к торговцам-китайцам, которые берут у них резные деревянные маски, ножи-мандау — так здесь называют боевые паранги, разноцветные одежды, украшенные бусинами. В обмен доставляют худшие продукты цивилизации: пластиковые пакеты, майки с дешевой распродажи, бракованные босоножки, сигареты.
Даяки кротко принимают трудности своей жизни.
Перевела с итальянского Елена Лившиц
Окончание следует
Яцек Палкевич, итальянский путешественник
Кимбы Солонго
Телеграфные агентства сообщили, что в Кунене и Квандо-Кубанго — южных провинциях Анголы — активизировались банды террористов из группировки УНИТА. Я помню эти края и не могу не испытывать тревоги за судьбу живущих там людей племени солонго, которых я узнал и полюбил...
...Под крылом промелькнули огни взлетно-посадочной полосы, стройные
Самолет все дальше уносит меня на юго-восток страны в провинцию Квандо-Кубанго — почти тысяча километров отделяет Луанду от столицы провинции города Менонге.
Посадка. Кондиционированный микроклимат самолета сменяется чистым и прохладным наружным воздухом. Не верится, что несколько часов назад я изнывал в Луанде от 55-градусной жары.
На следующее утро я продолжил путешествие — теперь уже на маленьком Ан-2. Мне нужно было попасть в небольшой городок Квинто-Кванавале, лежащий в двухстах километрах к юго-востоку,— там живут солонго, принадлежащие к большому народу конго.
Вообще говоря, бантуязычные конго обитают на самом севере страны, по границе с Заиром. Наиболее крупные племенные группы здесь — йембе, солонго, coco и яка. История распорядилась так, что часть солонго были заброшены далеко на юг — в малонаселенную область Анголы.
Моим спутником в этой поездке был местный врач Мигель Фернандиш, португалец по происхождению. Он прекрасно знает здешние наречия и слывет большим другом солонго. Без его помощи мне вряд ли удалось бы поближе познакомиться с жизнью этого края.
Несколько селений солонго разбросаны на большой площади — это объясняется традиционной системой землепользования: если урожай гибнет дважды (что бывает, увы, весьма часто: то нашествие вредителей, то причуды погоды, то болезни сельскохозяйственных культур), вся деревня снимается с места и переезжает куда-нибудь по соседству. Есть и другая причина смены местожительства. Это рождение ребенка. По верованию солонго, к дому, где появился новорожденный, обязательно слетаются злые духи в виде птиц с ярким оперением. Чтобы уберечь ребенка от порчи и сохранить ему здоровье, на шею, запястья и щиколотки младенца надевают различные амулеты. Его мать не выходит на улицу без заговоренного зелья — оно хранится в специальном сосуде, который прикрепляется за спиной женщины, чуть сбоку — с таким расчетом, чтобы до снадобья легко можно было дотянуться при появлении птиц-духов. Если птицы, несмотря на разбрызгиваемый отвар из коры ядовитых деревьев, продолжают кружить над домом — это очень плохой знак. В таком случае семья бросает старый дом и перебирается на новое место.
В деревне солонго насчитывается обычно тридцать-сорок домов. Правда, домами в нашем понимании назвать их трудно: скорее это круглые в основании шалаши — их называют «кимбы» или «кабаны»,— каркас которых изготавливается из прочных и гибких ветвей деревьев, оплетаемых затем лианами, камышом или тростником. Снаружи на жилище набрасывают шкуры животных — для придания дому влагостойкости. Все шалаши, принадлежащие ближайшим родственникам, ограждают невысокой изгородью из плотного кустарника. Сверху эти заборчики выглядят как ручей или змейка: извиваясь, они тщательно обходят небольшие участки чужих владений. Дело в том, что родственники никогда не строят свои жилища поблизости друг от друга. Получается двойная выгода — и соседи тебя не видят, и родственники не вмешиваются в твои проблемы, и в то же время сохраняется некое единство фамильных устоев.