ЖЖурнальные рассказы
Шрифт:
— Лю-у-уди! — взвыл рыцарь, медленно вращаясь вниз головой. Затылок приятно холодила близкая земля.
Как ни странно, спасателей вблизи сыскалось предостаточно. Вот только лица у них были какие-то не шибко сострадательные. Взмах ножа разом прекратил судорожные раздумья пленника — хочется ему, чтобы лестница оборвалась, или нет. Прежде чем рыцарь прочувствовал первый вариант, его услужливо подхватили под мышки и поставили на ноги, придерживая несколько крепче, чем полагалось участливым прохожим.
—
Тип с ножом снял потрепанную шляпу и галантно расшаркался.
— К вашим услугам, сударыня! Мы — те самые Бешеные Волки, которые уже три года держат в страхе запад страны!
Рыцарь подавленно обвис на вражеских руках. Конечно, можно было бы попробовать внезапно рвануться и разбить пару-другую бородатых морд, но здоровье, пожалуй, дороже репутации несгибаемого героя.
— Ох! — с еще большим чувством воскликнула дама. — Как вы посмели пересечь границы наших владений?!
— Очень денег захотелось, — стыдливо признался кто-то из банды, а главарь ехидно добавил: — И вообще, надо башни по назначению использовать, а не глазки с них строить!
— Хам! — пискнула дама, растопыривая веер и прячась за ним, как за крепостной стеной.
— Ладно, обменялись комплиментами — и будет, — решил главарь, сноровисто приставляя нож к шее пленника. — Эй, ты, птичка в дупле! Открой дверку-то, не то твоему рыцарю конец!
Красотка предобморочно схватилась за сердце.
— Но ведь тогда вы ворветесь в наш замок!
— Ага, — плотоядно кивнул разбойник, — разграбим его, разрушим и надругаемся над всеми женщинами от девяти до девяноста лет!
— И не только женщинами! — застенчиво поправил тонкий голос из бандитской толпы.
— А где я жить тогда буду?! И на что? — Ужас в голосе осажденной постепенно сменялся праведным гневом.
— Вам же, благородным дамам, после такого позора жить не положено, — справедливо заметил разбойник.
Дама презрительно фыркнула.
— Чтобы я повесилась из-за похотливого мерзавца?! Да у меня только в этом году их семь штук было! И ничего — жива!
— Кисонька… — потрясенно простонал рыцарь.
— А если откроешь, тогда и он в живых останется, — терпеливо продолжал уговоры главарь. — Мстить, хе-хе, будет, позор кровью смывать!
— И о вашей великой любви, — мечтательно добавил все тот же голосок, — сложат прекрасные песни и легенды!
— Спасибо, что-то не хочется, — отрезала дама не хуже, чем тот нож — лестницу.
— Давайте вы меня просто отпустите, а я вас благородно прощу? — поддержал ее рыцарь.
— А где же романтика? — возмутился главарь. — Где заломленные руки, возвышенные речи, горячие клятвы, прощальные слезы? Где моя законная добыча, наконец?!
— Вон лестница висит, — злорадно
— Нашла дураков! Открывай, покуда не поздно! — Главарь наглядно пошевелил ножом. Рыцарь пискнул и засучил ногами. — Убьем ведь!
— Не открою, — всхлипнула красавица. — Прощай, моя любовь!
Разбойник внимательно изучил неприступную стену с окованными дверями, и слегка сбавил тон.
— Ну тогда хотя бы кинь нам свои драгоценности, — предложил он. — Мы ж не звери какие-нибудь, тоже сострадание имеем… но ведь не может наша прославленная банда уйти с совсем пустыми руками!
Ладонь дамы переместилась с сердца чуть повыше, на массивную золотую цепь с изумрудами, колыхавшимися в глубоком декольте, как дельфины на волнах.
— Милочка, — отчаянно простонал рыцарь, — делай, как он просит! Я потом куплю тебе новые! Все, что хочешь!
— Но это же фамильное ожерелье! — возмутилась любимая. — Ладно, ладно, так уж и быть, дам им одно колечко! Вот это, с сапфиром. Между прочим, целых сто монет стоит!
Разбойник презрительно хмыкнул.
— Медных?
— Серебряных! Я купила его у лучшего ювелира в городе!
— Уши ему оборвать за наглость! Кстати, серьги у тебя тоже ничего…
— Серьги — это бабушкина память! — категорично возразила красавица.
— Отлично, мы будем помнить об этой достойной даме всей бандой!
— Даже не надейтесь!
— Они тебе все равно не идут!
Главарь понял, что допустил роковую ошибку, но исправить ее не получилось. Дама задохнулась от возмущения, а затем выпрямилась, с треском сложила веер и отчеканила:
— Все, с меня хватит! — И, набрав побольше воздуха, свирепо заверещала уже в сторону комнаты: — Стра-а-ажа! К оружию-у-у! Под стенами нашего замка бродят гнусные разбойники!
Вверх неубедительно трынькнула стрела, бесславно затупившись о камень. Хлопнул ставень. Алый лепесток медленно слетел вниз, улегшись на земле кровяной капелькой. Разбойник философски пожал плечами и, резко развернувшись к поскуливающему рыцарю, взмахнул ножом…
***
В благоговейную тишину храма камнем упал вопль. Жених, путаясь в проводах, содрал с головы матовый шлем и бросил его на пол, как ядовитую змею. К счастью, конструктор симулятора надежно защитил свое детище от ударов, которые выпадали на долю бедного прибора по десять раз на дню.
Невеста, напротив, сняла шлем так медленно и осторожно, словно тот был хрустальным. Аккуратно повесила на установку.
Свидетели изумленно зашептались, переглядываясь.
— Итак, — невозмутимо продолжил священник, все время испытания терпеливо простоявший напротив молодых с открытым молитвенником в руках, — вы по-прежнему согласны взять друг друга в законные супруги?