Зима 41-го
Шрифт:
Александр, выпрямившись, повернулся к ним, сделал шаг и вдруг побледнел, глядя широко открытыми глазами на девочку, крепко держащуюся за руку Зины. Его лицо исказила судорога, а в глазах плеснула такая боль, что Зине стало страшно.
— Алька, — чуть слышно прошептал парень, — Алька! — вскрикнул он во второй раз и бросился к девочке стоящей рядом с Зиной. Малышка испуганно отпрянула за спину девушки. А Сашка, подбежав к ней, упал перед девчушкой на колени и, коснувшись дрожащими пальцами ее лица забормотал: — Алька, Алечка, жива?! Как ты сюда попала?! А мама?! Мама жива?! — по щекам парня текли слезы, — Я же вас всех похоронил! А ты живая! — бормотал парень, словно в бреду, а девочка, со страхом глядя на этого странного летчика жалась к Зинаиде.
— Дяденька,
— Извини, малышка. Обознался я, — Сашка тяжело поднялся и, ссутулившись, шаркая унтами по снегу, пошел от людей, с сочувствием смотрящих ему вслед. Он остановился и, наклонившись, зачерпнул пригоршню снега, затолкав ее в рот, а остатки растер по лицу. Холодная влага отрезвила, возвращая в реальность из воспоминаний, так внезапно настигших его. Раздался скрип снега под ногами и рядом с ним кто-то остановился.
— Вы кого-то потеряли? — взяла его за рукав комбинезона Тамара Николаевна.
— Да. Всех, — глухо ответил Сашка. Ему захотелось уткнуться в плечо этой доброй женщины и завыть, ухватившись зубами за ткань ее пальто, рассказать, как ему не хватает мамы и папы, какая замечательная у него была сестренка Алька. Веселая егоза, так часто достававшая его своими вопросами и детскими играми. Он прятался от нее. Убегал на улицу, к друзьям. Вернуть бы то время! Да он ни на миг бы не отошел от сестренки и родителей! Но прошлое сгорело, осыпалось радиоактивным пеплом, а сейчас надо было лететь. Его ждут. Ждут дети, ждут девушки из экипажа, ждут летчики-истребители, сидящие в кабинах своих «американцев» в готовности один. — Извините, нам пора, — Сашка с благодарностью посмотрел на Тамару Николаевну, — и спасибо Вам, — он еще раз поклонился директрисе и решительно пошел к вертолету: — Все по местам! Вылетаем!
Работа отвлекла от тяжелых мыслей. Погодные условия были не самыми лучшими. Довольно низкая облачность и ветер. Не минимум[ii], конечно, но рядом. Сашка сконцентрировался на управлении и связи с прикрытием, а Зинаида в правой чашке внимательно следила за экраном локатора, на котором из-за погодных условий было не так уж много меток. Предполагаемая воздушная засада пока никак себя не обозначила. Вот на горизонте темной полоской леса обозначилась кромка Ладожского озера, начинался самый опасный участок маршрут, миновать который не получилось бы ни при каких обстоятельствах.
— Командир, — раздался в наушниках испуганный голос Зинаиды, — есть отметки. Многочисленные цели. Приближение с юго-запада двумя группами. Первая группа восемь отметок на высоте 5000 метров, скорость 620 километров в час, расчетное время контакта 5 минут. Вторая группа восемь отметок, высота 2000, скорость 600, расчетное время контакта 7 минут.
Сашка тут же продублировал информацию Демидову.
— Принял, — голос Алексея был напряжен. Через некоторое время снова раздался голос старлея: — Вызывал подкрепление, они уже в воздухе. Нам продержаться не больше пяти минут. Мы берем верхних. Михаил с Игорем отгоняют от вас остальных, вы на сверхнизкой уходите на аэродром, — повторил Демидов оговоренный еще на земле план боя.
— Принял. Если что, двоих я на себя возьму. Не дайте им только с верхней и задней полусферы зайти, там я бессилен.
— Шмель, без геройства. Сами справимся.
— Принято.
А в воздухе уже закрутилась круговерть боя. Четыре звена идущих на высоте хотели коршунами сверху упасть на беззащитную цель, но встретили отпор от звена Алексея. Парни крутились на горизонталях, уходя от вражеских атак, и короткими скупыми очередями не давали немцам выйти на атакующий вектор. В это время подошла вторая группа истребителей противника, навстречу им выдвинулась пара Устинкина.
— Шмель, это семнадцатый. Нас связали боем. К тебе прорвалась пара гадов. Заходят в хвост, справа сверху, — прошипел Устинкин.
— Понял семнадцатый.
Вот и пришла пора проверить в деле Иглы. Только бы не подвели!
— Зина, готовь ракеты.
Пуск с Зинаидой отработали вчера на земле. Сашка надеялся, что девушка запомнила все правильно и с испугу, все-таки первый бой, ничего не напутает. Зинаида, привстав, щелкнула рычажками подключения вооружения. Уверенные действия, внимательный взгляд, прикушенная губа. Она боялась, очень боялась, но отрешившись от страха, делала свое дело. Загорелись индикаторы готовности ракет. Ручка на себя, правая педаль от себя разворот и захват цели. Писк в наушниках возвестил, что Иглы поймали свои жертвы. Мессеры еще не вышли на дистанцию атаки, и Сашка не хотел их туда подпускать. Набор высоты. Все, пора! Огненный росчерк справа, и Игла ушла к цели. Такой же росчерк слева, вторая пошла за своей добычей. Теперь из вооружения осталась только пушка. Оружие серьезное, но очень уж у них неопытный экипаж, чтобы надеяться отбиться с его помощью. Два огненных облака вспыхнуло в небе и немецкие истребители, разваливаясь на части, устремились к земле. Собачья свалка была уже довольно далеко от них. Ребята успешно сдерживали немецкие истребители. Вдруг в наушниках раздался страшный крик в ту же секунду смолкший. Кто-то сбит?! Но кто?! Зина, побледнев, вскрикнула.
Сашка закусил губу и развернул вертолет на курс. Неожиданно прямо перед ним появились характерные силуэты двух немецких истребителей выходящих им прямо в лоб. Как?! Откуда они тут взялись?! Среагировать парень уже не успевал. Взгляд поймал пятна выстрелов, и послышались глухие удары попаданий. Блистер сыпанул осколками стекла, лицо обожгло ледяным воздухом. Что-то дернуло руку и бок, левая сторона тела начала неметь. Сашка намертво ухватился за ручку РУД[iii]а. Ранен?! Наверное! Надо дотерпеть! Аэродром рядом! Про атаковавшие его самолеты он забыл, ведя вертолет на силе воле в сторону Волхова. А немцы уже разворачивались, чтобы добить беззащитную цель, когда на них сверху упала двойка самолетов с красными звездами. Нити очередей и ведущий мессершмитт, перекувырнувшись через крыло, втыкается в землю. Ведомый, задымив, потянул в сторону Шлиссельбурга.
— Шмель, у вас все нормально, — как сквозь вату, раздался в наушниках голос комполка Матвеева.
Сашка собрался с силами и посмотрел на правую чашку. Зинаида, сложившись пополам, безвольной куклой висела на ремнях, завалившись вперед.
— Подбиты. Второй пилот убит или ранен. Я ранен. Прошу освободить полосу, садиться буду аварийной, — Сашка еле выдавливал из себя сквозь непослушные губы слова. Глаза слезились от холодного ветра, врывающегося в кабину через разбитый блистер. Вытереть их не было никакой возможности. Наклонив голову, парень постарался проморгаться и опять уставился вперед.
— Понял тебя. Держись парень.
— Первый, веди меня на аэродром. Плохо вижу.
— Принято, — перед Сашкой появился хвост истребителя Матвеева. Парень сфокусировался на нем, стараясь не упустить его из вида. В глазах уже начинало темнеть. — Шмель полоса! Видишь ее?
Парень перевел взгляд ниже.
— Да вижу.
Истребитель Матвеева отвернул. Сашка, действуя на автомате, повел вертолет на посадку. Плюхнулся жестко. Шасси погасили удар. Главное не завалить машину! Он не чувствовал, как из прокушенной губы на подбородок стекла струйка крови. Тело не слушалось. Шевелить руками и ногами приходилось себя заставлять. Наконец машина остановилась. Кое-как дотянувшись до рычажков правой рукой, он выключил двигатели, левая рука так и не хотела отпускать РУД. Парень еще попытался отстегнуть ремни, но силы оставили его и Сашка, потеряв сознание, ткнулся лицом в ручку.