Зима близко
Шрифт:
— А что?
— Зимний.
— Зимний?
— Именно. Всё у власти отберут, поделят, сожрут. Пять минут порадуются. А потом то, что останется от человечества, накроют твари. И — финита ля комедия.
Мрачный прогноз инженеров огорчил. В тишине плюхал раствор и постукивали кирпичи. Терминатор быстро и успешно закладывал пробоину в стене.
— Так что надо немного подождать, — резюмировал я. — Пока хотя бы скоростной интернет появится. Тогда всех этих людей можно будет отправить на фриланс. Для начала, разумеется, подвергнув
Мои слова были услышаны, переварены и поняты. Инженеры пригорюнились, хороня прекрасную идею.
— Не тушуйтесь, всё будет, — похлопал я их по плечам.
— Какие вы, Владимир Всеволодович, всё словеса интересные говорите, — повёл плечами Юлиан Юсупович. — «Тушуйтесь». А ведь хорошее слово-то. Сразу понятно, о чём оно. Надо будет запомнить.
— Это пожалуйста, — кивнул я. — Это можно.
Через пару минут Терминатор закончил работу, отложил мастерок и повернулся ко мне в ожидании новых указаний.
— Молодца, — кивнул я. — Погнали обратно. Там капусты два мешка, ребёнок не укачанный и жеребец не подкованный.
— Владимир Всеволодович, — остановил меня некроинженер. — А какие всё же у вас планы насчёт этого?
Я посмотрел на воина, который так и сидел в кольце из цепи. Похоже, даже не шелохнулся за прошедшее время.
— Разбираться буду. Удалённо. Сначала документацию изучу, потом уже можно с планами определяться. Теоретически, беспокоить он вас не должен, но на всякий случай приглядывайте. Будет барагозить — присылайте Демида.
Получив от обоих инженеров подтверждение понимания, я приобнял Терминатора, а в следующую секунду отдёрнул руку от раскалившегося скелета. Мы уже стояли у меня во дворе. Терминатор от перемещения, само собой, раскалился.
— Ну всё, — сказал я. — Поступаешь в распоряжение того, кто первым поймает. Тут я уже не лезу, моё дело — сторона.
И вернулся к себе в башню. Немного выдохнул. Немного собрался с мыслями. Даже взял в руки комп с твёрдым намерением разобраться в управлении инопланетным воином. Ещё успел подумать, что хорошо бы стилус сделать, а то мечом в экран тыкать неудобно. Может, отщипнуть от сырья кусочек, да выпилить палочку? Думаю, Ползунов пойдёт мне навстречу. Спишем по статье «производственные отходы». Какое ж производство без отходов.
Правда, можно и вообще в государственный бюджет не лезть. Что у меня, косточек подходящих не… Стоп. А хренли я вообще велосипед изобретаю?
Кости в последнее время сдавать не спешил. Денег хватало, хозяйство работало, и бегать каждый день в приёмник не было ни смысла, ни времени. Я порылся в сейфе, нашёл маленькую косточку, оставшуюся от битвы с лягушками и потыкал ею в экран.
— Это ли не чудо? — усмехнулся я, когда экран вполне себе нормально отозвался на прикосновение.
В общем, я только-только нашёл обширную техническую информацию (такую, которая начинается с описи деталей и которую на русском-то,
— Барин! — завопил снаружи Данила. — Ба-а-ари-и-ин!
— Да мать-то твою так, — проворчал я.
Отложил экран и вышел на балкон.
— Данила, блин! Ну ты уж совсем чего-то как в колхозе. Что случилось? Восстание машин?
— Не. До вас бабуля.
— Опять не красна девица? — расстроился я. — Нет, что-то тут не так… Ладно, сейчас буду.
Я спустился вниз. Думал почему-то, что это Мстислава успела то ли протрезветь, то ли наоборот, выведала у Демида явки и пароли и решила меня навестить. Приготовился наблюдать очередной цирковой номер. А выйдя во двор, удивился. Скромная бабуля в ветхом, но опрятном пальтишке на разудалую Мстиславу не походила даже близко.
— Карелия Георгиевна! — признал старушку я. — А чего ж вас чай-то пить не зовут? Стоите тут, на холоде — нехорошо. Пойдёмте.
Бабушка, которая в своё время указала мне на колдуна Бирюка, потырившего чёртову бошку, окинула меня взглядом сверху донизу. Поцокала языком.
— Ишь ты! Правда, граф-охотник. Запудрил мозги мне, старой. Э-эх…
— Ну, извиняй, мать, — развёл я руками. — Мне, понимаешь ли, слава земная малоинтересна. Дела делать — люблю, нос драть — не особо. Вот и не похваляюсь на каждом углу.
— Оно правильно, правильно, — закивала старушка, входя в дом. — И за подарки твои спасибо.
— Какие по… А! — Я вспомнил, что отдавал Тихонычу приказ позаботиться о Карелии Георгиевне. — Да, было бы за что. Нормально у вас? Может, ещё чего нужно?
Карелия Георгиевна только рукой махнула, мол, хватит мне, не лезь, не о том говорить пришла.
Тётка Наталья быстро смекнула, что от неё требуется не ударить в грязь лицом и наметала на стол всяческой закуски — ужин ещё готовился. Карелия Георгиевна, крякнув, уселась на стул.
— Да, живёшь-то как царь, — оглядев стол, вздохнула она.
— Ой, я вас умоляю. Видели бы вы, как цари живут.
— Чего не видала, не видала.
Ну да. В это время у бабушки, живущей в деревеньке близ Поречья шансов увидеть, как живёт государыня-императрица примерно столько же, сколько у эвенка.
Карелия Георгиевна с удовольствием угостилась кулебякой, бахнула стакан чаю с печеньками и даже разрумянилась.
— А я ж к тебе по делу, охотничек.
— Чего случилось? На деревню кто напал?
— Нет, спит уже вся эта нечисть, куды.
Ну, это спорно, конечно. Где спит, а где и не спит, время пока такое. Это в Сибири, вон, снег лежит по самые амбиции, а тут ещё даже не чешется.
— Сон мне приснился…
— Угу, — только и сказал я.
Чего мне, спрашивается, её сон? Я ж не Зигмунд Фрейд, я про другое.
— Пришёл, значицца, во сне муж мой покойный.
— Первый или третий?
— Ишь ты! Запомнил.
— Нутк. У меня память — как у слона.
— Какого такого слона?