Зима близко
Шрифт:
— Проехали…
— Второй муж. Самый любимый был! Душа в душу жили. Кабы тогда соседа из горящего сарая вытаскивать не кинулся, глядишь, и старость бы вместе встречали. А сосед пьяный там уснул с трубкой — ну и подпалил…
— Знакомая история, — вздохнул я, вспомнив Потапа.
— И ведь жив сосед по сю пору, скотина, — поморщилась Карелия Георгиевна. — Ходит, глаз мозолит. Умом только повредился, заговаривается совсем. А моему-то балкой по темечку стукнуло. Он вынести соседа вынес, а сам упал. Три дня пролежал и преставился.
— Хм… И всё?
— Всё. Так, мол, и так, говорит: очень черти разозлились, и добром всё это не кончится.
— Да с чертями у меня добром по-любому не кончится. На земле закончим — за потусторонний мир возьмёмся. Что-то мне подсказывает, что боженька там всё немного не так задумывал, как оно сейчас выглядит.
— А ты откуль знаешь, как оно там? — внимательно посмотрела на меня Карелия Георгиевна.
— Да так, видал краем глаза.
Посвящать старушку в наличие прямо у меня в доме портала на тот свет я посчитал неразумным.
— Ох, охотник… Осторожней бы тебе быть! Такие силы разозлил, что не приведи Господь!
— Да ладно. Убивали мы чёрта, не велика беда. Не так страшен, как малюют — слыхали поговорку? Повозиться, конечно, придётся, но всё решаемо.
— А если тысяча чертей?
— Ну, повозимся чуть подольше…
— А ну как ты кого посерьёзней чёрта разозлил там?
— Бабуль. Вы уж излагайте сразу. Чего ещё муж говорил?
Карелия Георгиевна вздохнула, допила чай и поднялась из-за стола.
— Да ничего больше. Это я так. Боязно за тебя, охотник. Хороший ты человек, оказывается.
— За меня, Карелия Георгиевна, бояться — пустое дело. Я тут каждый день на волосок от смерти, привык уже. А мужу своему передайте, если вновь придёт, что граф Давыдов велел кланяться и благодарил за ценную информацию. Дальше же оставляет за собой право действовать в соответствии с собственными резонами.
— Вот так и передам, — повеселела Карелия Георгиевна. — Ну, стало быть, пойду я. Спасибо, охотник, за хлеб за соль, уважил старую.
— Мы люди простые. Друзьям — приют, врагам — смерть. Вы как добрались-то?
— Да пешком, пешком. Как ещё-то?
— Них… Эм… В смысле, далеко же. Не, это не дело! Давайте-ка обратно вас отвезут.
Карелия Георгиевна заупиралась. Я настаивал. Вышли во двор.
Я заглянул на конюшню, где кузнец как раз заканчивал подковывать жеребца, ногу которого держал Терминатор. Жеребец истошно ржал, но поделать ничего не мог.
— Хорошо держишь, страхолюдина! — радостно кричал кузнец.
По голосу было понятно, что они с Данилой не теряли время даром в ожидании, пока я верну Терминатора, а напузырялись чем-то сильно градусным. Но работа вроде продвигалась
— Данила, тут надо женщину в Вареники отвезти. Найди кучера, что ли. Ну, или сам — не знаю, как у вас по штатному расписанию положено.
Данила вышел из конюшни, огляделся.
— А где она? Женщина-то?
Тут я и сам огляделся. Карелии Георгиевны не было.
— Гхм. Если это то, о чём я думаю, то как бы не уже в Варениках… Всё, сорян, ложная тревога. Возвращайся к жеребцу.
Данила кивнул и удалился.
Я на всякий случай выглянул за ворота. Даже следов Карелии Георгиевны на дороге не увидел.
Не простая бабка, ох, не простая! Впрочем, как показывает практика, с простыми меня судьба и не сталкивает. На моей стороне — ну и хорошо. А что уж такое Карелия Георгиевна из себя представляет, ещё будет время разобраться.
Информация, которую она передала, безусловно, заслуживает внимания, но в целом — ничего неожиданного. Выпереть в потусторонний мир не поддающийся уничтожению объект, одержимый страстью к добыче полезных ископаемых, и ждать, что черти мне за это торт со стриптизершей пришлют — ну, такое. Я, конечно, временами бываю наивен, могу себе позволить. Но не настолько же.
Была, конечно, небольшая надежда на то, что в потустороннем мире существуют потусторонние технологии, позволяющие уничтожать неуничтожимое. Но не большая. Да, положа руку на сердце, не такая уж надежда. Воображаемая картина, какого шороху наводит сейчас сборщик в потустороннем мире, грела мне душу куда теплее, чем мысль о том, что его уничтожили. Я представил себе перевёрнутые котлы, разбежавшихся грешников, присыпанную горами земли геенну огненную и растущий на глазах котлован, из которого во все стороны летит разное. Например, раздавленные в труху черти.
Велик был соблазн хоть одним глазком полюбоваться, что же там на самом деле происходит! Есть мнение: вывод к чертям канализации такого фурора не произвёл бы. Но я применил силу воли и позыв подавил. Потусторонний мир — территория чертей, вот пусть они и любуются. Я-то чего полезу, у меня своих дел полно.
А то, что черти злобу затаили, грозятся карами и даже нашли способ сообщить об этом мне, вполне ожидаемо. Не те ребята, от которых в принципе стоит ждать чего-то другого, хоть ты их озолоти. Найдут, до чего докопаться.
В общем, если разобраться, новость скорее хорошая. Вместо того, чтобы явиться непосредственно ко мне и начать всерьёз предъявлять, черти машут кулаками издали. Как в песочнице, предварительно отбежав подальше: «Я всё маме расскажу!». И вряд ли происходит это в рамках долгосрочной стратегии, просто на большее твари не способны. Были бы способны, уже бы мой подвал по кирпичику разбирали. Вопрос лишь в том, бессильны они что-то сделать вообще, или прямо сейчас? А потом, как подкопят мощей и злобы, выпрутся?