Зима была холодной
Шрифт:
— Правда?! — В глазах Мередит отразился такой восторг, что Алексис снова почувствовала лёгкий укол вины. — Но ведь это же… Это же чудесно! Алексис, Господи, я даже не думала, что это похищение может к столькому вас подтолкнуть!..
Мередит принялась расхаживать по дому, рассуждая о том, как скоро Киллиан начнёт активно ухаживать, как быстро сделает предложение и сколько времени пройдёт до свадьбы.
— Стоп, — вдруг замерла она, подозрительно покосившись на Алексис. — А он тебя уже поцеловал?
Алексис вспыхнула и резко отвела глаза, пряча улыбку. Но Мередит восприняла её правильно, прикусив губу и заговорщически подмигнув:
—
Невольно заразившись энтузиазмом подруги, Алексис половину дня провела за обсуждением предстоящих ухаживаний, плавно перетёкшим в обсуждения Дня Благодарения, который должен был наступить через месяц.
— А в воскресенье тебе обязательно надо будет съездить в город, — заявила Мередит, уже стоя на пороге. — Все считают, что ты слишком устала и слаба после перенесённого потрясения… И они ждут рассказа от меня, конечно, — добавила она, хитро улыбнувшись. — Но в воскресенье… Ты просто обязана показаться в городе!
— Непременно! — клятвенно пообещала Алексис. Сегодня был вечер четверга, и завтрашний день она мечтала провести с Киллианом, надеясь, что никто не захочет навестить одинокую вдову, пока она отдыхает. — Только… — Она лукаво посмотрела на подругу: — Ты ведь скажешь, что я слишком устала, чтобы принимать гостей?
— Думаю, как минимум один гость и так навестит тебя без приглашения, — тихо сказала Мередит, наклонившись к подруге. — Уверена, он сможет развеять твои скуку и усталость.
Алексис снова смутилась. Ей было совершенно неясно: догадалась ли Мередит об истинном характере их отношений, или просто сама Алексис строит предположения на пустом месте… В любом случае, думать об этом не хотелось. Она проводила взглядом отъезжающую повозку и вернулась в дом, чтобы распаковать, наконец, увесистую корзину, которую привезли Каннинги, беспокоясь, чтобы Алексис не умерла от голода в ближайшие пару дней. Хотя если судить по содержимому корзины, они точно надеялись, что учительница просидит дома ещё как минимум неделю! Копчёный окорок, три фунта картошки, фунт кофе, головка сахара и сыра, сегодняшний хлеб и несколько початков кукурузы… Алексис раскладывала всё это богатство на столе, не представляя, что с ним делать, смаргивая слёзы счастья от того, что у неё есть такие друзья.
Покинув Алексис, Киллиан первым делом отправился к кузнецу: на доме прохудился навес, и стоило починить его как можно скорее, чтобы быть спокойным за Алексис, оставляя её одну. После он заглянул на телеграф, посмотрел на табличку «Закрыто», узнал, что новый телеграфист прибудет с дилижансом не ранее следующей недели и решил заглянуть к цирюльнику.
— МакРайан! — Мэттсон если и удивился появлению Киллиана, то постарался вида не подавать. — Проходи! Побрить? Постричь?
— Всё сразу, — немного обречённо кивнул Киллиан, пытаясь вспомнить, когда в последний раз пользовался услугами цирюльника. Брился он обычно сам, раз в две недели, а вот со стрижкой дело обстояло хуже — тут приходилось просить девочек из салуна. Щелчки ножниц раздражали, особенно, когда они почти касались уха, но Киллиан терпел, и даже сам не мог понять — ради чего. Зато в зеркало спустя полчаса, на него посмотрел совершенно другой человек. Тот, которого младший МакРайан и сам уже забыл и был не совсем готов увидеть…
— МакРайан, ты, что ли? — Ленивая широкая улыбка осветила
— За спасителя! — Фрэнк приподнял свой стакан, тряхнув русой гривой, падавшей на лицо.
Киллиан приподнял стакан, салютуя, радуясь, что громкоголосый Фрэнк ограничился тихим тостом.
— Я правда рад, что ты вернулся, — так же тихо проговорил Фрэнк, откидывая волосы на левое плечо. — Мы все испугались, когда по утру не досчитались тебя и миссис Коули. — Он хитро улыбнулся и подмигнул: — Вдова расплатилась за своё спасение?
Киллиан вспыхнул, и даже сам не понял — как. Только секунду назад сидел, и вот — уже сжимает горло Фрэнка чуть ниже залихватского галстука яркого свекольного цвета.
— Ты даже думать не будешь о том, что миссис Коули могла повести себя как-то неподобающе, — ласково прошептал Киллиан на ухо Фрэнку. Тот резко выдернул галстук из хватки Килиана и недовольно зыркнул на него. Потом разлил виски по двум стаканам, и один из них протянул Киллиану.
— Миссис Коули — приличная барышня. Ты прав. Она не заслуживает нелестного обращения. — Фрэнк хмыкнул и хитро посмотрел на Киллиана: — Ты ведь знаешь, у меня есть немало хорошеньких девиц, что скрасят будни победителя! Выбирай любую, сегодня — бесплатно!
Киллиан поначалу с готовностью замер, разглядывая улыбающихся девушек. Яркие губы, корсеты, кажется, едва придерживающие грудь… Киллиан отвернулся, чувствуя, что наблюдать эту ярмарку женских тел ему неприятно. Потому что была одна. Гладкая, нежная, ароматная. Та, что заменит сотни подобных стоящим перед ним. Опытная, но невинная. Бесстыдная, но скромная. Родная. Его. Алексис.
========= Глава 23 ==========
Солнце прорывало сплетённые ветви, заставляя весело щуриться. В воздухе плыли паутинки, а в хвойной зелени то и дело мелькал жёлтый и красный — лес готовился к зиме. Алексис щёлкнула вожжами, погоняя лошадку, и чихнула, стоило солнечному лучу скользнуть прямо в нос. Киллиан ушёл рано утром, впереди лежал день, полный встреч и разговоров, и счастье буквально кричало о том, что им надо непременно поделиться.
В это время дня в воскресенье Колорадо-Спрингс всегда пустел. Все горожане уходили в церковь, и только одинокие коты да собаки грелись под осенним солнцем. В город Алексис заезжать не стала: обогнула и покатилась по дороге к лугу, на котором уже можно было различить всадников и горожан, ожидавших начала службы.
— Миссис Коули! — Первой Алексис заметила миссис Дженкинс, и через несколько минут она была окружена горожанами. Все они так искренне радовались её спасению, что слёзы невольно наполнили глаза. Алексис только и могла, что растроганно кивать, пожимая тянущиеся к ней руки.
— После службы жду всех на праздник в своём кафе! — громко заявила Эмма. — Миссис Коули вернулась, а значит, теперь мы можем, наконец, отпраздновать счастливое избавление от плена всех наших леди!
О погибших никто не забыл, но после дней тревоги, ожидания, страха хотелось праздника. Забыть о налёте, порадоваться тому, что живы. Поэтому предложение Эммы было встречено с воодушевлением, и горожане, весело переговариваясь, начали проходить в церковь, по пути здороваясь с отцом МакРайаном, стоявшим в дверях.