Зима[лето] том 1
Шрифт:
Она знала больше ментов, но никто не стал ее слушать.
Копия аттестата в деле, почему-то выдан дубликат без оригинала. Задним числом. И приписка аккуратным почерком Крагина на полях: «Купила аттестат? Табель не достать за давностью лет».
Мирослав сомневался. Ольга умная, начитанная женщина, закончила элитную гимназию, знает несколько иностранных языков. Не может быть! Или может? Судя по всему, год у нее выдался тяжелый, и она могла забросить учебу.
Про ребенка непонятно только.
От кого он вообще? От Ибрагимова,
Один листочек был про Большакова-старшего, который… имел долю в ЧОПе, где работала Ольга Леткова. Вот это поворот! Он что, взял шефство над девушкой, по вине которой откинул ласты его сынок? Или просто следил? Присматривал, так сказать. И опять приписка начальника службы безопасности, что охрана опознала на фото мужчину с кладбища, с которым беседовала Ольга.
В общем, вопросы множились.
В папке входящих, которые подсунула секретарша, лежало приглашение в галерею «Крылья фантазии» Изабеллы Летковой. Благотворительный аукцион, где желающие могут приобрести свои фото, сделанные в спортклубе. Вот, значит, как… Теща хотела их видеть и нашла повод.
Захочет ли Ольга?
Ольга навестила соседку. Она снова шла от ворот в больничный комплекс и вспоминала, как ее после обсервации выпнули в общую палату гинекологии. В роддом через дорогу таких не отправляли.
Она была домашней девочкой, не знала, как это бывает. Боль, страх, желание умереть… Понимание, что ничего хорошего больше не будет. Полная безнадега и апатия.
Девяносто седьмой год. Все переполнено. Туалет на этаже для всех, душа нет. Пять коек в палате и шестая — диванчик, наверно, из ординаторской. Спать страшно, тараканы хотят толпами… Лекарства у всех свои, шприцы тоже. Ее врачи пожалели, выделили антибиотики. От казенного гентамицина у нее было осложнение на слух.
Потом к ней пыталась прорваться Изабелла, которая ее отыскала. Ольга тогда еще ничего не знала и считала, что это ее мать. Она не понимала, как та могла избавиться от родного внука. Наврала про обычный осмотр, и в частной клинике ей без предупреждения что-то вкололи. Девушка почуяла неладное и сбежала. Очнулась уже в больнице.
Врачи пошли на принцип и не пустили Изабеллу, но она передала лекарства. И этого девушка тоже тогда не знала, а если бы знала, умерла бы, но не приняла ничего из ее рук.
Изабелла хотела, чтобы Ольгу перевели в столичную больницу. Зав гинекологией, тетка тертая и упертая, снова пошла на принцип, чтобы не портить галочки успеваемости, и отказалась переводить. Это целая история. Чтобы районные врачи признались, что не смогли? Да никогда!
А что, если умрет? Гражданка, вы поймите, как все серьезно. Там кровопотеря и осложнения. Какой, к черту, дневной стационар? Вы с ума там все посходили? Пока не вылечим, не выпишем вашу
И за это Ольга тоже была благодарна этой женщине, которой было неважно, кто такие Летковы и сколько у них денег и власти. Наверное, доктор давно уже уволилась на пенсию. Все теперь тут по-другому. Новый ремонт, разрухи больше нет, и врачи все сменились. Но память осталась.
Как и страстное стремление выжить всем назло. Природа — мудрая сволочь.
Ольга постояла недолго возле здания и пошла дальше по аллее, чтобы не заставлять Миру Загитовну ждать.
— Подержите, пожалуйста, — сунула женщина охраннику поводок и вошла внутрь.
Ольга выбросила увядшие цветы, оставшиеся с прошлого посещения, сменила воду и поставила свежий букет в вазу на подоконнике. Потом отчиталась перед соседкой о том, чем был занят пекинес, благоразумно умолчав о загубленном водяном матрасе.
— Мы еще ездили на ипподром, там Чарли подружился с пуделем, — показала она совместное фото собак на смартфоне.
— Ай, молодцы, — похвалила пожилая женщина. — Времени даром не теряете. Спасибо, милая.
— Не за что!
— Значит, не надоел пока мой дружок?
— Что вы! — всплеснула руками Ольга. — Мне только в радость.
— Это хорошо, — вздохнула старушка.
Мира Загитовна крепилась, но выглядела неважно. Встать с постели она все еще не могла. Она попросила воды. Ольга отошла в коридор к кулеру, а когда вернулась со стаканом, то подумала, что женщина просто спит. Только какой-то датчик тревожно пищал.
— Мира Загитовна! — тронула посетительница руку больной. — Вы как?
Ольга распахнула дверь в палату:
— Эй, кто-нибудь!!!
Накатило ощущение непоправимой потери. Внутрь влетела медсестра с поста, потом санитары. Ольгу попросили выйти. Все забегали, засуетились, выкатили пациентку на каталке и повезли в реанимацию.
— Господи, ужас какой.
Ольга достала из сумочки одноразовый платок и промокнула пот со лба. Ей было не по себе. Она уже семь лет знала соседку и как-то сроднилась с ней. Теперь она, возможно, наблюдала ее уход из жизни.
Впрочем, доктор скоро порадовал. Сердце запустили, аппарат искусственной вентиляции легких подключили. Возможно, «ваша бабушка» скоро выкарабкается. Так и сказал. Ольга не стала поправлять врача.
— Доктор, а сколько она пробудет в больнице?
— Не берусь судить, — развел он руками. — Сколько потребуется. Палата платная.
Вот так. Все равны, но одни животные равнее других. Деньги решают все. Будь это женщина с улицы и с обычным полисом, неизвестно, чем бы все кончилось.
— Держите меня в курсе, — дала ему Ольга свой телефон, вырвав листок из блокнота. — Звоните в любое время дня и ночи.
Оставаться дальше не имело смысла. Все равно посетителей к больной не пускали.