Зима от начала до конца (сборник)
Шрифт:
– Ты стоял на моём домике, – ответила улитка. – И до сих пор стоишь.
Утёнок посмотрел себе под ноги. Никакого домика там не было. Один только снег.
– Он в снегу, прямо под тобой, – сказала Улитка. – Это ямка с тремя сосновыми семенами, и ещё остаётся место для меня.
– Тремя сосновыми семенами?
– Да.
Похоже на правду, подумал Утёнок и переступил на другое место. Ему вовсе не хотелось раздавить чей-то дом.
– А тебе не страшно в лесу, такой маленькой? – спросил Утёнок.
– Нет, – ответила улитка. – Я в лесу
– Я тоже ничего не боюсь, – сказал Утёнок. – Вот иду к каменной куропатке, например.
– О, вот ты куда собрался! – сказала улитка.
– Хочу выяснить, что из меня выйдет в конце.
– О-о.
– А из тебя что выйдет в конце?
– Не знаю, – ответила улитка. – А в каком конце оно выйдет?
– Ты глупая, да? – спросил Утёнок.
– Не знаю. В меня такое не помещается.
– Ну понятно. Ладно, мне пора бежать. Посторонись!
– О-о.
– Счастливо оставаться.
– О-о.
Кому достаётся лишь память, и стужа, и тьма, когда всех по тёплым домам разгоняет зима?
Каменная куропатка была птица странная и тёмная, жила она на отшибе всех историй приречной страны. Делать она, можно сказать, ничего не делала, но в умении изводить себя долго и мучительно равных ей не было.
Каменная куропатка жила не за печкой и не у печки. Нет, она жила так далеко от всех печей, печек и буржуек, что только чудом изредка могла унюхать запах печного дыма.
Каменная куропатка лежала на огромном, холодном, как лёд, камне в чаще леса. Просто лежала – и всё.
Она залезала на большой камень ранней осенью. Когда солнечного тепла камням уже не хватало на всю ночь. И они промерзали ещё до рассвета. Тогда каменная куропатка забиралась на один из них. И всем теплом своего сердца грела камень холодную ночь напролёт.
Никто не знает, зачем каменная куропатка так делает. Никто не ведает, как она выбирает себе камень.
Но когда её несколько раз всё же спросили об этом, она ответила просто: я же каменная куропатка. Видно, в том и было всё дело.
Когда солнце поднималось на небо, куропатка спрыгивала с камня в брусничник и клевала ягоду за ягодой, спеша наесться.
Но едва солнце пряталось, как она снова залезала на камень.
Дни становились короче. Ночи становились длиннее. Все брусничники в округе были уже почти объедены.
А потом пришла зима.
И солнце думать забыло о камнях.
Теперь куропатке приходилось греть свой камень и днём и ночью. В мороз, метель, снег, дождь и холод она лежала на камне и грела его теплом своего сердца.
Иногда в воздухе что-то мелькало. Капли дождя, снежинки или сухой листок. Тогда куропатка разевала клюв в отчаянной надежде утолить страшную
Вот такой она была кремень, эта каменная куропатка.
И так насиживала она камень день за днём, ночь за ночью всю зиму напролёт. Зимний стылый камень под ней грелся от её сердечного тепла, а саму её грели радостные летние воспоминания и тонкий жирок под крыльями (а что ещё нагуляешь на ягодах и прочей мелочёвке?).
Бывало, у неё лопалось терпение, и она начинала ругаться:
– Всё, с меня довольно! Я по уши сыта этими глупостями! Сам себя грей, жалкий замшелый корявый бульк-переросток!
Накричавшись, она расплывалась в улыбке. А потом устраивалась поудобнее, чтобы вся её теплота и сердечность доставались камню.
Как я уже сказал, зима началась в приречной стране давно и тянулась уже очень долго. Каменная куропатка замечала это по себе. Почти все радостные летние воспоминания уже растратились. Жирка под крыльями не осталось совсем. Куропатка была чуть жива. Она ещё лежала на камне, но сил ругать его уже не было. Если не случится чуда, скоро от неё останутся одни воспоминания. Она свалится с камня замертво, сгниёт и сделается сырой землёй под снегом.
Она лежала в забытьи и открывала глаза только если что-то падало поблизости. Это случалось нечасто. Но изредка дерево стряхивало с себя шапку снега или сухую ветку, а то зверёк, бывало, ронял шишку.
– Ох-ох-ох, – вздыхала куропатка тогда.
И засыпала снова.
В один белый туманный день в чащу кто-то забрёл. Каменная куропатка так давно не слышала шагов, что сначала даже не поняла, что это за звук.
– Ох-ох-ох, – сказала она, решив, что это просто шишка упала. Но тут раздался голос.
– Привет, – сказал голос.
– Что-о-о? – встрепенулась куропатка.
– Мне нужна каменная куропатка, – сказал голос.
– Это я, – сказала куропатка. – А вот ты кто?
– Утёнок, – сказал голос. – Всего-навсего. Но мне немного страшно.
– Ты шёл в такую даль, чтобы рассказать, что тебе страшно?
– Нет, – ответил Утёнок. – Я принёс пудинг и пять изюминок.
– Пудинг? – спросила куропатка и разинула рот от изумления.
Сначала она даже не поняла, о чём речь. А потом вспомнила – и грохнулась в обморок. Последний раз она ела снег, тогда белая плюха упала ей прямо на клюв. Это было много дней назад. Так много дней назад, что одна мысль о пудинге оказалась непомерно тяжёлой для её маленькой, замученной голодом головы.
– Э-эй, – окликнул её Утёнок. – Ты спишь?
Он подошёл к куропатке вплотную. Ему было страшно. Если подумать, страшно ему было до смерти. Поэтому он решил, что думать лучше не стоит.