Зимнее солнце
Шрифт:
— Подождите! — раздался снаружи голос моего бывшего конвоира, рысцой приближающегося с капитану, — Уварс, можно я вас кое о чем попрошу? Я понимаю, что неправильно что-либо просить у вас, но так сложились обстоятельства, что иного выхода у меня нет.
— Что тебе, парень? — мрачно окинув Виканта взглядом, проворчал леквер.
— Мы с Лидой хотим стать женихом и невестой. Я знаю, что капитан отряда, равно как и другой начальник вашего ранга вправе провести помолвку.
— Ты что же, смеешься надо мной? Какая, к темным, помолвка? Половина моего отряда убита, мы едва выбрались из смертельной переделки, а ты свои любовные дела решил устраивать? Викант, послушай меня. Лида
— Потому что. Потому что она никогда не будет счастлива, но у нее должна быть хоть какая-то гарантия, что ей помогут. Я знаю, что принадлежу, как вы сказали, к другой группе. Мне не нужны от нее полное обожание и подчинение. Я просто хочу ее защитить. Пусть даже таким образом.
— Дурак ты, Викант. Эта бестия уничтожила моего единственного сына, я даже хотел убить ее на месте, пока не понял, что этим я лишь облегчу ее страдания. Она не виновата в том, что это сделала, но раз сделала, то пусть тащит на себе весь груз ответственности. И дай ей Сотворитель, не быть сим грузом раздавленной, — Уварс замолк, словно что-то продумывая, а потом неожиданно сменил тему, — Ты, правда, в женихи решил заделаться?
— Да.
— Эй, Верс, отопри нашу пташку, да притащи ее ко мне. Разговор к ней серьезный есть.
Я едва успела отодвинуться от новой решетки и прикинуться глухой или совершенно ушедшей в себя. Даже натурально вздрогнула, когда леквер тронул меня за плечо:
— Что?
— Капитан зовет, пошли.
Вздохнув, я отправилась вслед за невысоким, но крепко сбитым парнем, выглядевшим лет на двадцать. Но мне-то уже было известно, что ему уже около десятка сотен лет. Советник без лишних церемонной притащил меня пред светлые очи Уварса.
— Ну, дорогая моя, хочу вас обрадовать.
— Чем, интересно? — не поднимая глаз, попыталась сыграть свою роль до конца. Не признаваться же мне, что весь разговор я подслушала. Конечно, лекверы сами совершили просчет, начав беседу буквально в трех метрах от фургона, но и мне не следовало так с ними поступать.
— Этот ненормальный, — с кривой усмешкой косясь на Виканта, продолжил Уварс, — Решил, что я должен провести обряд помолвки между вами.
— Да ну, — безжизненным голосом попыталась воспроизвести я удивление, — А меня он спросил?
— Ты что, не согласна? — испуганно попятился приятель. Но я лишь хмыкнула и с шумом уселась на корточки. Сейчас бы мне весьма пригодилась моя вредная привычка курить. Как оказалось, я зря бросила ее пару лет назад. Хотя, в любом случае, табака в этом мире не достать.
— Согласна. Только вот я не понимаю, почему ты решил сделать меня своей невестой прямо сейчас? По моему, для этого в данный момент весьма не подходящая обстановка, тебе так не кажется? Викант, мне сейчас не до цветов и поздравлений, я трех твоих коллег угробила, понимаешь…
— Вот поэтому я и хочу провести обряд в ближайшее время. Пожалуйста.
Мне очень захотелось послать этого упрямца с разноцветными глазами куда подальше. Но, глядя на его умоляюще выражение лица, не посмела в очередной раз обидеть приятеля. Он хочет, как лучше, и в чем-то даже прав: я никогда не буду счастлива, тем более после сегодняшнего дня.
— Хорошо, я согласна. Давайте только выберемся из этой дыры.
Тем же вечером, едва солнце окрасило небо в нежные розоватые и золотистые
Отряд как раз встал где-то на окраине города, где крайние дома своими боками буквально упирались в деревья, образующие нечто вроде естественного парка. Почти у самой границы между ним и дальними телегами меня встретил Уварс, накинувший поверх изношенной шерстяной рубашки парадный плащ. Я же предпочла особенно не мудрить с одеждой, напялив на себя уже знакомый и почти родной серый костюм, украшеный вышивкой и белыми жемчужинами.
— Готовы? — явно не из интереса, а чтобы хоть как-то начать разговор, спросил леквер. Последовал кивок, — Идите в дом, там вас ждут. Надеюсь, на сей раз обойдется без глупостей.
Проследив за вытянутой рукой леквера, я поспешила в указанном направлении. Несмотря на то, что все происходящее казалось мне абсолютно неуместным, лишним и глупым, но приглашение в незнакомый дом, явно принадлежащий людям, заставил меня теряться в догадках. Но как только я пересекла его порог, меня похватила под локотки пожилая дамочка, и что-то бормоча себе под нос, потащила в сторону громадной кадушки с кипятком. Я удивленно воззрилась на необыкновенное зрелище поднимающегося пара, с ироний подумав о том, что иногда желания сбываются. Только почему-то или не твои, или не вовремя.
— Э, простите, уважаемая, — немного опомнившись от столь навязчивого сервиса, попыталась завязать я разговор, — Кто вы такая?
— Как кто? — с явным лекверским акцентом воскликнула женщина, — Хозяйка этого дома! А вы, насколько я понимаю, и есть невеста того благородного господина, что заплатил мне за предоставление ванны и всего остального.
Кажется, при этих словах у меня отвалилась челюсть. До такого даже мне не дано было додуматься. Я рванулась вперед, и, хлопнув дверью, закрылась в импровизированной ванне, не забыв еще и крючок накинуть на гвоздик. Не знаю, о чем думал Викант, но возможность помыться упускать не следовало. И пусть мне подобные методы никогда не нравились, но что-то в поступке леквера было такое, отчего я всегда приходила в восторг. Правда, это было очень давно… Но, как и тогда, вскоре моя злость сменилась благодарностью как в адрес Виканта, так и в адрес той дамы, что сейчас стояла за дверью. За мой покой, видимо, тоже было заплачено. Хозяйка не поскупилась ни на мыло, ни на ароматный шампунь.
Помывшись, я вылезла из бадьи, прошествовала к окошку и замерла. На подоконнике стройными рядами лежали и стояли баночки, тюбики, корзиночки, а посредине всего великолепия нашлись зеркало и расческа. Теперь мне стало ясно, что имела в виду хозяйка дома под выражением "все остальное". Плюнув на приличия, я уселась на трехногую табуретку поближе к громадному белому боку печки, и принялась играть в любимую игру всех женщин "нарисуй себя". Только вот не все оказалось так просто. Во-первых, местная косметика кардинально отличалась от знакомых мне аналогов в моем мире. Во-вторых, за полтора месяца мои руки частично потеряли прежнюю чувствительность благодаря тому, что кожа на них окончательно огрубела и превратилась в наждак. Пару раз сбегав к бадье, дабы смыть очередной неудавшийся результат своих экспериментов, я добилась того, чего хотела. Улыбнувшись своему отражению, надела костюм и вышла к ожидающей меня снаружи хозяйке.