Зимний Бал в Северной Академии

Sandra Hartly

Почти полчаса я рассказывала о том, как вир Террагон с сыном изучали моего птица, пытаясь понять, как удалось его разговорить. Потом, как он исчез и вернулся с лицензией, и угрожая посоветовал не высовываться, пообещав, что за мной будут внимательно наблюдать.

Чтобы история казалась правдивее, я сжала кулаки, сминая платье, и Никас наконец успокоился и перестал мелькать перед глазами, еще больше нервируя.

“Ты жива и цела, это главное. А еще тебе повезло, что за сокрытие ценной разработки инквизитор не упрятал тебя в казематы,” —

сказал маг.

Присев на корточки, он обхватил мои сжатые в кулаки руки и преданно посмотрел в глаза. Если бы не рассказ Визардиса, я бы поверила, что вир Водник искренне за меня переживал.

“Тут я полностью согласен с Никасом. Тебе повезло, и причин такой щедрости советника я не понимаю,” — задумчиво сказал декан и потер подбородок.

В путанном рассказе он увидел главный пробел, который я намеренно оставила на конец, понимая, что если выдам эту правду вначале, она может сыграть магам на руку.

“Доброта и бессердечный дракон живут в разных мирах, вир Бром. Они просто побоялись моего отца и бунтующих северян,” — холодно сказала я старому магу, и он отреагировал именно так, как и предсказывал хитрый советник.

Он ощутил вкус власти и надежду обрести еще больше. То, что для этого придется использовать меня, не особо обеспокоило Сиртика Брома. Ради того чтобы отобрать власть над севером у драконов и вернуть ее магам, жизнь одной магички не столь большая жертва. И судя по блеску в глазах декана и строгому прищуру вира Водника, они поняли цену свободы и были готовы ее заплатить.

Вручив топор в руки своему предполагаемому палачу, я направилась на лекции. Оставалось только надеяться, что советник Террагон и Максимильян ошиблись, и декана интересует только ректорское кресло, а не мятеж на севере.

Матишка Кодар обрадовалась моему возвращению и с радостью уступила лекцию перед моими приунывшими студентками. Наряды моих первокурсниц не были готовы, а до бала оставалось всего ничего.

Торжественным тоном объявив, что лекция отменяется, я отправила своих дон забирать наряды из общежития и сносить их в лабораторию. Мой испорченный бал не обязательно должен стать таким для этих магичек.

_____________

Несколько дней до бала пролетели словно одно мгновение. Почти целый день я проводила в лаборатории со своими студентками, перекраивая дешевые платья и меняя их цвет.

Так опытным путем мы определили, что слишком сложные цвета плохо ложатся на дешевую ткань, и совместно со студентками изобрели весьма интересную расцветку платья. Подол наряда был выкрашен более сложным цветом, а верх – более простым и устойчивым. Пришлось пригласить на занятие наших инквизиторов, поскольку случайно я снова изобрела новое заклинание.

Скайлар чесал голову и пытался как можно детальнее описать, как происходит процесс, а Максимильян, сложив руки на груди, изображал строго и недовольного дракона.

“Я сам передам отчет совету,” — буркнул мой инквизитор и, отобрав у Ская листок, покинул лабораторию.

Эти

несколько дней, Макс разумно держался от меня на расстоянии, активно поддерживая иллюзию того, что убедившись в безопасности и верности империи, инквизитор потерял к магичке всякий интерес. И в то же время, черный дракон всегда был где-то неподалеку, сам или посылая Скайлара.

Не уверена, присматривали они за мной или таким образом, словно случайно, следили за Никасом, который прилип ко мне с расспросами о Визардисе. Маг боялся, что птиц видел его в комнате и все рассказал мне, но не мог спросить прямо, пытаясь иными способами выведать важную информацию.

Только получив ответ, что без еды птиц впадает в спячку, чтобы выжить, он успокоился и стал интересоваться, как мне удалось разговорить портальщицу, при этом не убив ее. Вир Водник все же признался, что работал в отделе благоустройства именно над моим проектом, но так и не смог продвинуться дальше, чем тихое невнятное кряканье обученной птицы.

“Тебе приносили слишком взрослых птиц и давали слишком мало времени, чтобы приручить ее,” — утешала я мага, понимая, что проблема не только в этом, но не желая раскрывать свои секреты.

Оправдав свои неудачи тем, что мой результат все равно не подошел бы руководителю отдела инноваций, Никас кажется даже повеселел. Как бы он не притворялся моим другом, но злость и зависть скрыть магу не удалось.

Утром накануне Зимнего Бала, который начнется вечером, я осматривала свое платье и совершенно не ожидала увидеть на пороге своего домика декана Брома.

“Что-то случилось, вир Бром?” — спросила я мужчину. Сиртик был хмур и напряжен, а еще почему-то нервничал, но попытался это скрыть, натянув подобие улыбки.

“Все хорошо, Аврора, я просто решил, что тебе стоит знать. Это твой первый бал в роли профессора, и ты представишь нашим магам своего пернатого питомца,” — начал мужчина и заглянул за мою спину, словно проверяя, одна ли я.

“Проходите, вир, на улице метель, как и всегда в этот день,” — отошла я от двери, но мужчина отрицательно покачал головой.

“Прости, девочка, но на любезности нет времени. Я хотел сообщить, что взял на себя смелость пригласить твоего отца и брата на бал в этом году. Уверен, вир Артиф Виндер будет гордиться своей дочкой. Пусть птицу не оценили службы императора, но зато оценят наши доны. Забавная вышла зверушка, но уж больно шумная,” — выдохнул старый маг, и я не понимала, почему Сиртика так взволновал визит моего отца. Тогда еще не понимала, а потому даже обрадовалась.

Помню, как отец смотрел на Крастина, когда старший брат попал в отдел инноваций, и как он смотрел на меня, когда я вернулась после гибели Честера. С самого детства я завидовала брату, которым так гордился Артиф Виндер. И всегда мечтала, чтобы во время посиделок с друзьями он вспоминал и обо мне, описывая какие-то достижения, а не называя бедной девочкой, хлебнувшей горя через меру.