Зимняя любовь
Шрифт:
Праздник Новозимья начался.
Я, одетая в любимое платье из тяжелого синего бархата, чувствовала себя одной из самых счастливых девушек на свете.
Западные музыканты играли на флейтах и лютнях затейливые и прекрасные зимние мелодии, согревающие, однако, души.
Мы с Ирэной и Лотаром сидели за накрытым столом и веселились от всей души, провожая уходящий год. Каждого из нас переполняла радость, даже у сестренки светились глаза, несмотря на ее недавнее несчастье.
После того, как Лотар подарил мне четвертую розу, прошло три дня. И я успела провести
А может просто я успела прилично проголодаться, пока мы гуляли по опушке зимнего леса и бросались друг в друга комками мокрого снега, как самые обычные люди, а не маги. Ирэна ходила с нами, но она несколько раз отвлеклась, и мы с Лотаром целовались, пока девочка смотрела в другую сторону.
Да, я смилостивилась над Лотаром и сняла с него домашний арест. Думала, он тут же ускачет в свое поместье, но он остался, чтобы разделить со мной праздничный ужин, и я была ему за это благодарна. Ведь мои родители и брат так и не вернулись из затянувшихся скитаний.
– С Новозимьем! – воскликнула я, когда часы на первом этаже громко пробили полночь.
– С Новозимьем!
– С Новозимьем!
Три серебряных кубка, наполненных густым вином, глухо звякнули над столом. И как только я отстраненно подумала, что праздновать должны четыре человека, а то и еще больше, как до боли знакомый и в то же время полузабытый, родной женский голос проговорил совсем рядом:
– С Новозимьем.
Вздрогнув от неожиданности, я поставила на стол бокал с недопитым вином и резко повернулась к гостье.
Это была графиня Катарина Винтер. Моя матушка.
Она стояла возле распахнутых дверей – одинокая, потерянная, с поднятой головой и тревожным блеском в светло-серых глазах, ее темный дорожный плащ все еще был покрыт стремительно тающими снежинками. Мое сердце сжалось от жалости и любви, но я не успела подняться ей навстречу.
– Мама! – воскликнула Ирэна, и тут же выскочила из-за стола.
– Мама… - промолвила я вполголоса.
Сестра подбежала к ней, я – подошла, и вдвоем мы обняли уставшую женщину, проделавшую длинный путь ради того, чтобы увидеть своих детей вовремя. Жаль, что она не застала здесь Фридриха, придется потом рассказать ей о выходке отца, но ведь мы – любящая семья, значит, все можно решить словами.
– Дети мои… - шептала мать, обнимая нас и прижимая нежно к себе.
Затем мы все отстранились друг от друга, и тогда матушка увидела Лотара.
Он уже успел встать, напряженно глядя на нее.
– Я приветствую вас в своем замке, неано Ольсен.
– Я рад видеть вас, неанита Винтер.
И мужчина склонил голову в низком поклоне, как подобало при северных традициях. Она слегка улыбнулась в ответ, благосклонно принимая его приветствие.
– Надеюсь, вы прибыли к нам с добрыми намерениями, неано Ольсен, - сказала мать, садясь во главе стола. – Потому что обратное не пойдет
– О, разумеется! – живо откликнулся он. – Я прибыл сюда исключительно с благими намерениями, и мы с неанитой Мией стали прекрасными друзьями.
– И даже больше, чем друзьями, - смело сказала я.
Вино ударило в голову – мне не хотелось останавливаться и сохранять осторожность, ведь сегодня праздник! Мать посмотрела на меня с легкой тревогой, но, увидев, как мы с Лотаром влюбленно смотрим друг на друга, расслабленно улыбнулась и подняла кубок, который наполнил слуга.
– Выпьем, друзья мои, за то, чтобы наши праздники не омрачали никакие несчастья и неурядицы! – горячо сказала она. – Пусть праздник Новозимья пройдет самым лучшим образом, а наши дальнейшие дни наполнятся счастью и светом!
– Да будет так! – я подняла кубок.
Ирэна не пила вино – ей не нравились густые напитки. Вместо этого сестре предложили сладкий напиток из сушеных фруктов, который вполне пришелся ей по душе. А Лотар пригубил немного и поставил сосуд на место, глядя на меня с обожанием. Все-таки напрасно я сомневалась в его чувствах и опасалась фальши – он по-настоящему любил меня. И завоевал мое сердце, хоть ему временами приходилось очень непросто.
Немного жаль, что ему пришлось просить моих руки и сердца без благословления родителей – как своих, так и моих. Но я в последнее время радовалась любому повороту событий. Если и суждено чему-нибудь пойти не так, то мы всегда можем исправить ошибки.
С радостной улыбкой я посмотрела на хвойные ветви, которыми была украшена зала, и звонко произнесла:
– Я принимаю ваше предложение, неано Ольсен!
Мужчина выпрямился, полный радости и гордости, зато мама удивилась и напряглась одновременно.
– О чем это вы, дочь моя? Какое предложение?
– Руки и сердца, - ответила я радостно, и даже в какой-то степени легкомысленно, с веселой улыбкой взирая на мать. – Мне сделали предложение, пока вас и отца не было дома.
К своей чести мама не стала ругаться, возмущаться, впадать в отчаяние и как-то еще пытаться меня отговорить от своего решения. Тем более все уже было сделано, сказано, и с этого момента Лотар и я стали женихом и невестой. Конечно, пока без официальных свидетелей и обмена обручальными украшениями, но и это вполне неплохой исход.
Она молчала и пила вино, несколько минут обдумывая мои слова.
– Я по-своему легкомысленна и непредсказуема, - сказала она наконец. – Видимо, Мия, ты унаследовала мой непростой характер. Поэтому я не стану тебя отговаривать.
– Премного благодарна вам, матушка! – воскликнула я.
И праздник продолжался. Играла музыка, подносили все новые кушанья, и мы – все четверо – готовы были веселиться до упаду, лишь бы хватило сил потом доползти до комнат.
Впереди нас ожидали трудности и невзгоды, каждый из присутствующих это понимал. Но пока наши с Лотаром сердца бились в унисон, а взаимные улыбки согревали души, мы могли ничего не бояться.
Потому что зимняя любовь греет особенно жарко и ярко.