Зимняя любовь
Шрифт:
Мужчина приложил руку к груди и склонил голову – с самым серьезным видом и хитрыми огнями в веселых, сощуренных глазах.
– Для меня будет честью провести новозимние празднества с очаровательной дамой.
Мои щеки вспыхнули – то ли от гнева, то ли от смущения. Так! Не поддаваться на провокации! А он будет провоцировать, и насмехаться, я уже это поняла.
– В таком случае, располагайтесь, - я ухмыльнулась и подала знак стражникам, чтобы они уходили.
Остался только Элмонт Браун – он должен был проводить пленника в его покои и проследить, чтобы тот не
Не хочу считать Ольсена своим врагом, но пока его поступки странны и граничат с легким безумием, приходится прибегать к некоторым мерам.
Слегка раздосадованная я зашла в комнату за шалью и оттуда направилась в обеденный зал. После встречи с тайным воздыхателем меня одолело чувство голода, да и Ирэна уже, наверное, заждалась. Идти до него пришлось долго, и каким же огромным было мое удивление, когда я застала своего то ли гостя, то ли пленника, сидевшего за длинным обеденным столом!
Я замерла.
Злиться? Негодовать? Отнестись к этому спокойно?
Я посмотрела на Ирэну, сидевшую напротив двери – девочка светилась от счастья. Маленькая сводница! Или она просто рада, что наконец-то можно будет поесть?
– Мия, мы тебя ждали! – воскликнула она полным радости и надежды голосом.
– Мы? – уточнила я, садясь за стол.
– Я и неано Ольсен! Он такой замечательный! Если ты не примешь его ухаживания, я вырасту и выйду за него замуж сама! – заявила эта маленькая самоуверенная девочка, и пододвинула к слуге тарелку.
Мне только и оставалось, как закрыть лицо руками, чтобы скрыть нахлынувшее смущение. Слава Творцу, что сам Лотар никак не комментировал слова сестры. Или не слышал их. Находясь в состоянии радостного возбуждения, Ирэна могла говорить настолько неразборчиво и быстро, что понимали ее только родственники. Надеюсь, она это перерастет.
Мы молча ели горячую кашу, заедая ее сытными пирожками, и никто никому не мешал. Только я не могла смириться с поведением Лотара, и, едва положив ложку в опустевшую тарелку, спросила:
– Неано Ольсен, как вы успели так быстро освоиться, что нашли этот зал без труда?
– О, неанита, это не моя вина, - в голосе мужчины послышалась искренность. – Господин Браун рассказал мне, где он находится.
Понятно, Элмонт всегда отличался добротой к северянам. Ладно, я все поняла, хорошо, что на этот раз дело не в его наглости. Я себя этим утешаю или действительно радуюсь? Задумчиво посмотрела на Лотара, пытаясь понять его намерения, а потом подняла удивленный взгляд на слугу, который внес серебряное блюдо.
Три яблока в сахаре. Мое любимое лакомство.
– Десерт, госпожа.
– Хорошо. Но я не…
– Это я выразил пожелание, - мило сказал Лотар. – Оказывается, в Талноре умеют хранить южные фрукты зимой.
– Замечательно, - я улыбнулась и подвинула к нему блюдо. – Только после вас.
Если он и хочет добиться моего расположения, то должен сначала завоевать доверие. Это в первую очередь,
Только почему у меня так сладко замирает сердце, когда я на него смотрю?
Как только Лотар покончил со своим лакомством, я осторожно взяла фрукт и надкусила. Великолепный вкус! Не имею понятия, откуда он узнал, что я люблю алые розы и яблоки в сахаре, но пока не узнаю истинных его намерений и не уверюсь в их чистоте, боюсь, не смогу поверить в его искренность.
Глава 6. Полночный гость
Очередной зимний день прошел в тревогах и хлопотах. Мало того, что мой то ли пленник, то ли гость пытался мне помочь в том, о чем я его не просила, так еще и не успела прочитать письмо. Оно осталось у меня в комнате, забытое и нераспечатанное. Только после ужина, вернувшись к себе, я взяла письмо и пошла в отцовский кабинет. В моей спальне слишком мало света для чтения зимним вечером.
По дороге я никого не встретила, даже бабушка Агата не собиралась мешать моему покою. Какая редкая удача! Ох… я становлюсь все более саркастичной в последнее время. Не знаю, насколько это хорошо и насколько плохо.
Вот и кабинет. Из приоткрытой двери веяло холодом, но, когда я пересилила себя и шагнула внутрь, все стало ясно. Слуги растопили здесь камин, благоразумно полагая, что, став единственным старшим представителем семьи Винтер, я захочу сюда прийти, и в комнате невозможно было замерзнуть. А источником холода была, конечно же, бабушка.
Не то, чтобы я рассчитывала, будто меня оставят в покое и дадут собраться с мыслями на вечер, конечно…
– Проходи, милая, - замогильным голосом произнес дух старой, мудрой и доброй женщины. – Нам есть, о чем поговорить.
– Звучит угрожающе, - я вздохнула, села в кресло и вытянула ноги.
– Я просто хотела побыть с тобой в этот морозный вечер. Тебя ждет большое разочарование.
– Спасибо, бабушка, - я выдохнула, готовая открыть конверт.
Сургуч ломать не хотелось, проще разорвать бумагу. На мое счастье она не слишком толстая – пальцев не пораню. Отложив конверт, я жадно вчиталась в мелкие строчки с многочисленными словами – извинениями, оправданиями, обещаниями, на которые отец и раньше не был скуп. Вся их суть сводилась к тому, что он вынужден был забрать Фридриха и уехать, потому что его заподозрили в связи с иностранными контрабандистами. Какими именно, он не уточнял, но уже из контекста понятно, что отец спутался с нашими врагами.
Уронив бумагу на столик, я закрыла лицо руками.
Хотелось то ли плакать, то ли аристократично лишиться чувств. Просто так, чтобы все видели, что я – живой человек, девушка, которая хочет праздника и радости, а не печали и страха незадолго до Новозимья. Только слабость сейчас очень плохой помощник.
– Милая… - бабушка протянула ко мне руку. – Я бы погладила тебя по плечу, но ты испугаешься.
– Нет, - я отодвинулась. – Замерзну. Здесь и так не Эн-Мерид.
– Твоя правда.