Злата. Жизнь на "Отлично!". Том 2
Шрифт:
— Что, правда? В том смысле, что интернет здесь халявный… Не знала. Но, в любом случае, Стёш, думаешь, мне тут, блин, до ВэКа? Павлик чувствует себя уже гораздо-гораздо лучше, и энергии у него через край, а вот девать ее ему некуда… Более-менее смирным он становится только тогда, когда читаю ему… — вновь громко зевнув, сказал я.
— Это да… Чего читаете-то? — поинтересовалась подруга, тоном, от которого стало очевидным то, что она натурально изнывает от тоски.
— Сказку про Крутя и Вертя…и вот прямо сейчас один здесь присутствующий
— Уху, очень весело, да. Этого не делай, туда не ходи, будь всегда на виду, всегда с гостями, всем улыбайся…у меня уже лицо болит от улыбки, Злат! Будь со всеми милой, помни о том, что здесь и сейчас наша семья зарабатывает деньги. И вот эту всю фигню папа с мамой мне сегодня сообщили примерно раз сто, а может и больше… Короче, это на самом деле нифига не празднование маминой днюхи, хотя все, вроде как, именно для этого сюда и приехали, а просто повод собраться папиным партнерам по бизнесу и…как там их…инвесторам, если я, как всегда, ничего не путаю. А мама потом устроит сабантуйчик, чисто для себя и подруг, но это уже после того, как Павлика выпишут. Каждый год такая же вот фигня происходит, так что я уже привыкла. Семейный бизнес и все такое прочее… — ответила Стёша. — Тарам-пам-пам! Кстати! Ты меня с мысли сбила! Я же тебе позвонила, чтобы две офигенные новости рассказать…
— Новости подождут. — перебил подругу я. — На, вон, с братцем своим поговори, а то он расстроился, что ему внимания не уделяют…
Несколькими минутами позже.
— Павлик тебя просто обожает, Златка! — услышал я голос подруги, когда телефон вернулся ко мне. — И еще раз спасибо за то, что согласилась посидеть сегодня с ним…извиняй, что вот так напрягаем.
— Это само собой! Меня все любят…! — задрав нос, что, лежа на раскладушке, сделать было непросто, ответил я. — Ну, ладно, ладно…почти все! А что касается Павлика…ты, блин, словно какая-нибудь старушка, которую пионерка перевела через дорогу…
И зажав нос, продолжил:
— «Спасибо деточка и дай Бог тебе здоровья…!».
Стеша заржала.
— «…и хорошего мужа!» — закончил я.
— Я тебя прибью! — пообещала Стёша.
— А что, хороший муж тебе чуть позже в хозяйстве не пригодится? — в свою очередь позубоскалил я.
— Прибью особенно болезненным способом! — было мне ответом, после чего из динамика вновь донесся ржач подруги.
— Так чего там у тебя за новости-то? — с ленцой в голосе спросил я, когда подруга наконец-то закончила гоготать.
— А, новости, да… Ты сегодня уже смотрела комменты под тем твоим видео, которое Туманов выложил на своем ютюб-канале? Я же ссылку тебе вчера вечером, по-моему, кидала… — довольным тоном заявила подруга.
— Туманов? — не понял я.
— Ну да, Туманов, тот самый блоггер, о котором
— А-а-а, ясно! Нет, не смотрела еще. Я вчера вечером, сразу после того, как загрузила файл в обменник и скинула тебе на него ссылку, улеглась спать, а с утра уже некогда было, я, итак, сегодня встала минут за десять до того, как за мной приехал твой папа… — ответил я.
Вообще-то, проснулся я сегодня вовремя, однако Стёшиному папане все же пришлось несколько минут дожидаться меня у подъезда.
Все дело было в сарафане…
Едва я продрал глаза и выполз на кухню, как бабуля, слушавшая в тот момент радио, «обрадовала» меня новостью, заявив, что сегодня в Москве (ну, и собственно, в Зеленограде) ожидается самый жаркий августовский день за всю историю метеонаблюдений, и что если я выйду на улицу в своем любимом комбинезончике, то вне всякого сомнения получу тепловой удар, а поэтому…
Короче говоря, после завтрака покопавшись в нашем с ней шкафу, бабушка вытащила оттуда некое платьице…
«— На вот, примерь! Тебе оно должно быть как раз впору…» — заявила она, отдав платьице, а точнее, сарафанчик, мне. Белый такой, с синими, блин, цветочками…
И правда, сарафан на Злату сел хорошо и был ей практически до пят…
Шмотка явно не была новой, однако не выглядела она и какой-то заношенной. Нормальная такая вещь, короче говоря, хотя, конечно, мода по ней в последний раз «пищала» довольно давно.
И это точно не Златина вещица, ибо сарафанчик этот, до момента ее попадания в больницу, даже несмотря на то, что он довольно-таки свободный, был бы Злате очевидно велик во многих местах (вообще-то, Златка моя — вовсе даже не Золушка, и неплохих подростковых шмоток у нее вполне себе немало, просто после месяца вынужденного пребывания на больничной койке, в подавляющее их большинство она просто-напросто не влезает…по крайней мере пока).
«— А чья это вещь, бабуль?» — поинтересовался я.
«— Иркина.» — ответила бабуля.
«— Мамин сарафан…?!» — не поверил я.
«— Ну да, мамы твоей…любимый ее сарафан был.» — перебила меня бабушка. — «В твоем-то возрасте она была…изрядно полненькой девочкой. Это уже потом она здорово отощала. Ладно, одевайся, давай, а то еще опоздаешь ведь…».
Короче говоря, надел я этот сарафан и…
И минут десять метался между прихожей и нашей с бабушкой комнатой. Я, блин, просто не мог заставить себя выйти за порог квартиры в этом…
Словно бы нарушаю какое-то тысячелетнее табу…
Странно, ведь юбку в школу я недавно надевал, да и прочие девичьи штучки уже не вызывают во мне столь явного отторжения. А вот сарафан этот…вот, блин горелый, нет и все тут! Чуть ли не до истерики… Я уже даже Витьку хотел было звонить и заявить, что извини, мол, «голова болит» и все такое прочее, и никуда я не поеду…
«— Злат, Стёшин папа приехал.» — донесся из кухни голос бабушки, которая у меня большая любительница поглазеть в окно.