Злата. Жизнь на "Отлично!". Том 3
Шрифт:
Глава 66
Падение гаджета было слышно абсолютно всем присутствующим в классной комнате, а сам аппарат, совершив пару кульбитов, оказался практически возле самой доски, то есть был виден многим. А кому не был, те подошли посмотреть.
— Екатерина Петровна, это точно Катин телефон. — заявила одна из школьниц, едва увидев валяющийся аппарат.
Само устройство было убрано в чехол-книжку черного цвета, с нарисованной на нем белой лилией. То есть те, кто
— Да, это мой телефон. — подтвердила подошедшая Листьева, а затем подняла аппарат с пола.
— Злат…? — вопросительно обратилась ко мне «классная».
— Чего? — поинтересовался у нее в ответ я.
— Что значит, чего?! — вспылила та. — Каким образом Катин телефон оказался в твоей сумке?!
— Она его тупо сперла! — раздалась громкая реплика из класса, на которую я не обратил внимания.
— Во-первых, Екатерина Петровна, не смейте повышать на меня голос, пожалуйста…
За годы нахождения там на руководящих должностях у меня скопился немалый опыт общения с подчиненными таким образом, что они более не желали повторять единожды допущенных промахов. Я не орал, не ругался, брызжа слюной, но…
— …а во-вторых…
Стоп, Злата! Здесь тебе не там! Продолжишь в том же духе, и «классная» сочтет за лучшее «заиграть» эпизод, а это приведет лишь к тому, что тебя подставят потом как-нибудь иначе. Да и в глазах одноклассников я навсегда останусь вором, ибо даже самому тупому из них будет очевидно, что Злату попросту простили. А мне оно надо? Нет! Чем более громкий разразится скандал, тем для меня же лучше!
— …я не знаю. Но я его не брала! — постаравшись придать голосу писклявости, хотя актер из меня столь же хреновый, как и из «классной», закончил я, уставившись в пол.
У «классной» после моего «во-первых», явно приключился мощный выброс адреналина. И губки, вон, свои облизнула, и испарина на лбу выступила, и руки заметно задрожали. Немножечко перегнул я, войдя в образ прошлого себя, однако теперь она вроде бы подуспокоилась немного.
— Не брала! — все так же уткнув взор в пол, упрямо повторил я.
— Злат… — учительница на мгновение зажмурилась, а затем продолжила уже куда более уверенным голосом, откровенно соврав. — Я же в коридоре тогда стояла и видела, как ты кладешь телефон в свой рюкзак. В тот момент я на это не обратила внимания, подумала, что он твой…
Дама и господа, все ставки сделаны! Ставок больше нет…
— …но, как выясняется, это было не так. Вот он — твой телефон… — она кивнула на лежащий на парте мобильный. — Так что, давай-ка мы обойдемся без вранья…
Эта женщина ни при каких обстоятельствах не должна
— Признайся, Злат! Признайся и извинись перед Катей, и тогда…
— Нет! — выкрикнул я уже натурально плаксивым тоном, ибо Злата моя жутко разнервничалась и расстроилась. — Я не брала ее телефон! Я не знаю, каким образом он очутился в моем рюкзаке!
— Злата, ты без спроса взяла и присвоила чужую вещь. Это называется воровством! — вынесла мне приговор «классная».
А вслед за приговором последовало…
«Крыса»…! Воровка…! Шибзанутая…! — было еще самым безобидным из того, что я о себе услышал от пришедшего натурально в ярость коллектива, который нашел себе жертву в моем лице.
Я же, наконец-таки взяв под контроль эмоции, пришел в норму, и теперь уже с удовольствием наблюдал за развернувшимся балаганом, ибо чем громче будет сейчас шум, тем оглушительнее затем настанет тишина.
— Так, а ну-ка, все быстренько успокоились! — «классная», осознав, что ее ученики чересчур уж разошлись, с силой ударила указкой по столешнице парты, отчего девица, сидящая за ней, чуть ли не подпрыгнула.
— Злата, видит бог, я дала тебе шанс закончить все полюбовно, но ты решила им не пользоваться…
Учительница замолкла, чтобы перевести дух.
— Зря вы так, Екатерина Петровна. — не поднимая глаз от пола, произнес я. — Учитель — звучит гордо, но явно не в вашем случае…
— Ах ты… — лицо «классной» стало ярко-красным от смущения и возмущения. — И кто мне это выговаривает?! Воровка, укравшая у своей же одноклассницы?! К директору! Живо!
Я только и успел, что схватить с парты свой телефон…
— Мой рюкзак… — начал было я, оглядываясь.
— Ничего с ним не случится! Потом заберешь! — рявкнула учительница, которую трясло крупной дрожью. — Листьева пойдешь с нами, остальным сидеть тихо, пока не вернусь!
Честно говоря, я не ожидал, что она меня вот прямо так за руку куда-то потащит, хотя и не рассчитывал, будто у меня получится незаметно забрать камеру, ибо внимание всего класса очевидно будет приковано ко мне, а поэтому заранее написал сообщение для подруги:
«Стёш, начался полный треш! Не могла бы ты, пожалуйста, забрать камеру, которую я спрятала на окне, возле второй парты, между стеной и цветочным горшком. Если сможешь, брось ее в мой рюкзак и принеси его в…».
А вот куда именно необходимо будет принести рюкзак, я тогда не написал, ибо не знал, где в итоге окажусь.
И так как «Г»-шки — это не какие-то там дисциплинированные «А»-шки, то никто из них, естественно, «классную» не послушался, ломанувшись всей толпой за нами.
Никто, кроме Ирочки, которая просто воткнула в уши «затычки» наушников и увлеченно что-то писала в нотной тетради, если не ошибаюсь.