Златое слово Руси. Крах антирусских наветов

Парамонов Сергей Яковлевич

Зачем! Один Аллах и Кудряшов про то ведают. Ведь, если Игорь хотел встретиться с разведчиками, то естественно было встретиться именно у устья Оскола, а не идти полтора дня в совершенно обратном направлении (см. Карту Кудряшова).

Все это объясняется очень просто: Кудряшов ухватился за Сальницу, но не за Сальницу «Слова» и летописей, а за другую.

Сальница «Слова» - это та Сальница, на которую ходил Мономах и его воеводы (отдельно) на Дону. На Дон шел и Игорь, следовательно, Сальница Игоря и Мономаха одна и та же Сальница. Это Сальница в глубине половецких степей, а не Сальница у их преддверия (см. летописи о походах

Мономаха).

Наконец, не могла быть Сальница Кудряшова Сальницей Мономаха уже и потому, что Сальница летописей несомненно солидная река, имеющая значение, а не ручей, который даже не сохранился в настоящее время.

Кудряшов совсем не считается с логикой. Ведь не может быть Сальница у Изюма быть Сальницей «Слова» уже и потому, что находилась на расстоянии всего полуторадневного переход а (по расчетам Кудряшова) от места первого сражения. Прийти почти во вражеский стан и ждать 2 дня Всеволода было бы величайшей глупостью. Напрасно Кудряшов так низко ценит умственные способности князя Игоря. Последний был опытным воином и не раз до этого похода разбивал половцев. Совершенно очевидно, что присутствие войска в течение двух дней не могло быть незамеченным половцами. Все же искусство войны в прошлом заключалось именно во внезапном появлении. Этому русских учили, прежде всего, сами половцы.

Это обстоятельство, однако, не ускользнуло от внимания Кудряшова, нужно сказать правду, поэтому-то он, вопреки истории, и относит встречу братьев не к устью Оскола, а почти на 200 верст севернее.

Ч то внезапность играла и в этом случае роль, видно из того, что разведчики, увидав половцев, ездивших в полном вооружении, и, следовательно, уже извещенных о походе русских, прямо советовали возвращаться. Однако вернуться без боя было «срамом хуже смерти», и поход продолжался ускоренным темпом, даже ночью.

Совершенно ясно, что ожидание Всеволода 2 дня под носом у половцев - полная нелепица. На самом деле Игорь ожидал брата в нейтральной зоне, верст за 300- 350 от первых основных половецких веж. Его присутствие было замечено уже тогда, когда он в течение целой недели углублялся в половецкие степи. Весть о нем разнесли отдельные кочевники, телеги которых скрипели ночью, когда они убегали «неготовыми дорогами», т. е. через степь напрямик, без дорог.

V. Кудряшов совершенно не замечает неувязки в отношении дней недели, чисел и расстояний. Если 4-го, т. е. в субботу, Игорь выступил на Сальницу, то он должен был ее достичь (т. е. Сальницу Кудряшова) в тот же день или 5-го, в воскресенье утром (на самом же деле расстояние от устья Оскола до Сальницы, по карте Кудряшова, самое большее полдня хода) исходя опять-таки из расчетов самого Кудряшова.

Между тем, из летописи известно, что разведчиков они встретили на пути к Сальнице (или у самой Сальницы, что сказать трудно) в четверг, т. е. 9 мая. Спрашивается - что же делали войска 5,6, 7, 8-го и 9-го, т. е. 5 дней до начала фактического похода!

Ответ может быть только один: они шли в глубь степей к Сальнице у Дона, отстоявшей от Оскола не на растоянии полуторадневного пешего перехода (по Кудряшову), а на расстоянии конного пути 4, 5, 6, 7, 8, 9-го и ночи под 10 мая.

Первые половецкие войска и много веж были усмотрены только около 10-11 часов утра в пятницу 10 мая и первый бой начался почти тотчас же.

Из вышеизложенного ясно, что все дальнейшие рассуждения Кудряшова

о местоположении Суюрли, Кайлы и т. д. совершенно неверны, если основные предпосылки неверны. Каяла Кудряшова отстоит не менее чем на 300- 400 верст от Каялы «Слова».

На этом мы оставим Кудряшова, а перейдем к рассмотрению действительной картины похода, каковой она рисуется на основании первоисточников. Начавши поход 4 мая, в субботу, от устья Оскола, русское войско углублялось в степи в течение 6 дней.

Девятого мая, в четверг, разведчики их известили о необходимости ускорить поход - войска шли всю ночь (вернее ехали) и к 10-11 часов утра в пятницу, наконец, столкнулись с половцами. Следовательно, ручей Суюрли, место первой битвы, находилось по крайней мере на расстоянии шести с половиной дней езды от устья Оскола.

По расчетам Афанасьева, девятидневный путь из Новгород -Северска и до Изюма равняется 360 верстам, следовательно, ежедневное передвижение равнялось 40 верстам.

По расчетам Кудряшова (заставляющего людей передвигаться по дуге), путь этот около 500 верст, следовательно, русские делали по 55 верст в день.

Очевидно, 60 верст является средним для конного похода, исходя из возможности передвигаться на лошадях, несомненно тяжело груженных (кроме людей, оружие, пища и т. д.).

Таким образом, от Оскола и до половецких веж было не менее 400 верст (шесть с половиной умножить на 60), иначе говоря расстояние, почти доводящее до Дона. Несомненно, однако, что русские последнего не достигли, а только бились «у Дону великого».

Кудряшова и других сбило одно место в Ипатьевской летописи, которое они толкуют как указание, что хотя бы часть войск Игоря была пешая. Оно гласит:

«И тако угадавше, вси соседоша с коний; хотяхутъ до бьющеся доити рекы Донця, молвять бо: «Оже побегнем, утечем сами, а черные люди оставим, то от бога ны будет грех, сих выдавше, поидем. Но или умрем, или живи будем на едином месте». И така рекше, вси соседоша с коней и поидоша бьючеся».

Объясняют это место так, - князья не считали возможным пробиться с воеводами и конницей, бросив пехоту (черных людей) на произвол судьбы. Отсюда и ведутся расчеты о пешем движении и локализируют Каялу гораздо ближе ее действительного положения.

Подобное толкование ошибочно. Прежде всего, «черные люди» - это не пехота, а рядовые воины. В источниках нет ни малейшего намека на пехоту, всюду только речь о конях. Летопись начинает с состояния коней перед походом и все время до конца твердит о них и ни разу о пехоте.

Это видно из следующих отрывков летописи непосредственно перед только что приведенным:

«И рече Игорь… Се же видехом полкы половецькыи, оже мнози суть… Ныне же поедем через ночь, а кто поедет завтра по нас, то ти вси поедуть, но лучьшими коньници переберуться, а самеми как ны бог даст».

Итак, увидав к концу дня пятницы огромные силы половцев, собирающиеся со всех сторон, и поняв угрожающую опасность, Игорь предложил немедленно ночью же отступать. Причем в первую очередь отправятся на худших конях, а другая часть войск с лучшими лошадьми догонит первую часть завтра.

Речь все время идет исключительно о «поедем», о качестве коней, но ни слова о пехоте, а ведь именно здесь она была бы упомянута, ибо являлась бременем для конницы, и нужно было решать, что с ней делать. Но о пехоте ни слова, ибо ее не было.