Злая любовь
Шрифт:
– Джарганцы набирают силу. В то время, как наши войска ориентируются только на магию они начали использовать оружие, - проговорил мой отец.
– У нас в академии несколько студентов отправили на границу, - проговорил как бы между прочим Марк.
Я удивленно посмотрела на жениха. Моя матушка только улыбнулась и руками всплеснула:
– Как хорошо, в таком случае, что вы с Алексой остаетесь проходить практику в столице. Ума не приложу, чтобы я сделала, если бы мою дочь отправили туда!
Марк усмехнулся и мне показалась эта усмешка странно подозрительной.
–
– Вот еще, - матушка сдвинула брови. – Алекса благородных кровей. Еще не хватало, чтобы она лечила всякий сброд! Ее место при дворе. Ее судьба быть матерью и хозяйкой в доме, а не прозябать в глуши и лечить солдат и крестьян.
Марк промолчал, но его отец хмуро взглянул на сына, явно недовольный подобными высказываниями со стороны своего наследника.
Смена блюд принесла и смену темы для разговора. Матушка принялась обсуждать недавнюю свадьбу молодого князя Боровского, и я снова обратила свое внимание на Марка, ясно помня о том, что нам предстоит разговор наедине и предвкушая все то, что услышу из уст сдержанного жениха.
Когда после ужина мы перешли в гостиную, где уже жарко пылал камин и на столе стояли чай и выпечка, Марк подошел ко мне и тихо произнес:
– Где мы могли бы поговорить, княжна?
Я удивленно огляделась, отметив, что матушка заметила наше невольное уединение и, кажется, все поняла. Конечно же, предложение никто не станет делать в присутствии родных. Помолвка – помолвкой, но все должно быть выдержано в традициях. Да и мне хотелось бы услышать долгожданные слова признания наедине, без присутствия родных. Свою семью я любила, но такой момент считала слишком личным, не для посторонних глаз.
– Алекса, дорогая, - матушка подошла ко мне, лукаво взглянула сначала на Марка, затем на меня и с видом истинного заговорщика произнесла, - возможно, ты желаешь показать нашему дорогому гостю новый рояль, который отец подарил тебе на именины? – она взглянула на младшего Вознесенского и добавила: - Я слышала, вы большой любитель музыки, а Александра чудо, как играет.
– С удовольствием взглянул бы на ваше новое приобретение, - ответил Марк, но при этом выглядел он несколько отстраненно. Я же с радостью ухватилась за подобную возможность побыть наедине и поговорить. Нет, конечно, вдвоем нас никто не оставит. Матушка обязательно отправит с нами кого-то из слуг, но, полагаю, в музыкальном салоне мы останемся одни и времени объясниться хватит.
– Давайте отпустим молодых, - уже громче, чтобы услышали все присутствующие в гостиной, заявила мама. – Я отправлю с вами Федора. На верхних этажах должно быть темно. Он понесет свечу.
Слуга явился на зов и сопровождал нас вплоть до дверей. Он же открыл их и первым вошел в музыкальную комнату. Зажег спящие свечи и вышел, оставив нас с Марком наконец наедине.
Несколько секунд стояла, слушая стук собственного сердца. Оно стучало так, будто ему было тесно в моей груди. Щеки горели огнем. Я ощущала этот жар и едва держала себя в руках, чтобы не прижать
Марк некоторое время стоял молча и рассматривал картину, висевшую над каминной полкой. Прошла минута, за ней другая и я решилась нарушить затянувшееся молчание сказав:
– Вот, взгляните, князь. Инструмент удивительный. А какое звучание! – я указала на рояль, а затем и вовсе подошла к нему, откинула крышку и сыграла бегло легкую мелодию, поражаясь стеснительности жениха.
Совсем не таким я представляла себе наше уединение. Вместо того, чтобы броситься ко мне с пылкими объяснениями, он стоял, заложив руки за спину, удивительно холодный и такой притягательно прекрасный, что в сердце щемило от восторга. И вместе с тем в глубине души пробуждалось некоторое недовольство бездействием молодого мужчины.
– Отличный звук, - наконец соизволил он сказать несколько слов, а затем взглянул мне в глаза. – Александра, - произнес и тут же извинившись, спросил, - вы позволите называть вас по имени.
– Да, - ответила я и затаила дыхание, все еще уверенная в прекрасном завершении этой беседы.
– Я хотел поговорить с вами наедине, но боюсь, вовсе не по той причине, о которой вы сейчас думаете, - вдруг произнес Вознесенский и я ощутила, как улыбка медленно сползает с моего лица.
– Что? – спросила неуверенно.
– Мои родители еще не знают. Я решил не омрачать сегодняшний вечер своим признанием, чтобы мы могли провести его вместе, как одна добрая семья, - продолжил Марк и сделал шаг по направлению ко мне, но тут же остановился. – Дело в том, что я хотел сообщить вам, что помолвки не будет. Я не стану сегодня просить вашей руки, как ждут мои и ваши родные. И боюсь, ждете вы.
Я пошатнулась. Казалось, весь мир покачнулся, а пол поплыл под ногами.
– Что? – спросила снова, чувствуя себя обманутой и глупой.
Он действительно это сказал? Он не желает жениться на мне?
Я осторожно сделала шаг назад и опустилась на стул, стоявший возле рояля. Наверное, не сделай я так, непременно упала бы без чувств.
Марк стоял на прежнем месте и только следил за мной своим пристальным взглядом. На его лице не было ни капли раскаяния, или он просто отлично умел держать себя в руках?
Но как? Почему? Я искренне недоумевала! Ничто не предвещало подобный итог, но вот он здесь, стоит весь такой холодный, далекий и говорит такие страшные слова, не зная, что в этот самый момент рушит мою жизнь, ломает возведенную стену счастья. Вот так, не глядя, слишком равнодушный, чтобы что-то чувствовать.
А что, если он всегда был таким? А я видела лишь то, что хотела видеть?
Я вздрогнула, осознав, что Марк стоит рядом. Не заметила даже, как подошел.
Его рука осторожно коснулась моей.
– Александра, вы прекрасная девушка и я уверен, что вы еще будете счастливы. Просто я еду на границу. Я хочу пройти практику там, в настоящих боевых условиях. Это рискованно, а я не желаю, чтобы вы остались вдовой в столь юном возрасте, - сказал он спокойно.
– Вы едете на север? – удивилась, поднимая взгляд.