Злая любовь
Шрифт:
– Туран, - быстро ответила я, поскольку за новостями следила.
– Да. Он самый.
– И как давно Марк уехал? – спросила быстро, все еще лелея в душе надежду.
– О, с полчаса назад. Он взял наш экипаж, поскольку верхом вещи не доставить, - княгиня как-то странно поглядела на меня, а я тут же, извинившись, поднялась на ноги.
– Тогда я еще смогу его догнать! – и увидев, как одобрительно сверкнули глаза Марии Федосеевны, спросила, чуть понизив голос: - Скажите, Марк мне не сказал, хотя я спрашивала. Но, возможно, вы знаете,
– О, милая Сашенька, - всплеснула руками женщина. – Откуда же мне знать. Он не сказал ни слова! Вы же знаете этого мальчишку, упрямый, как тысяча джангарцев!
Внутри нежным цветком ожила надежда. Поблагодарив Вознесенскую, позвала Соню и быстро отправилась из гостиной прочь, в дверях столкнувшись с князем.
Вознесенский как-то странно посмотрел сперва на меня, затем на супругу и коротко произнес:
– Доброе утро, княжна Александра!
– Доброе утро, князь! Прошу меня простить, я очень спешу! – и одарив мужчину улыбкой, почти побежала к выходу из дома. Слуга едва успел распахнуть предо мной дверь, как я сбежала по ступеням и крикнула кучеру, чтобы трогал, забравшись в экипаж без посторонней помощи. Я слишком торопилась, чтобы помнить о приличиях. Ведь был такой шанс застать Марка в академии, и я не собиралась его упускать.
Соня устроилась рядом, молча глядя на меня, а я едва дождалась, когда карета покатит прочь от дома, моля всех богов о встрече с Марком.
***********
Вознесенский проводил княжну Туманову долгим взглядом, следя в окно, как девушка стрелой забирается в экипаж. Уже несколько секунд спустя карета тронулась и выехала за ворота в город. Только после этого он обернулся к супруге, вопросительно глядя ей в глаза.
– А что такого? – пожала плечами Мария Федосеевна.
– Ты солгала девочке, - коротко и недовольно сказал князь.
– Да, солгала, но только ради нее самой и ради Марка, - быстро ответила женщина.
Поднявшись с дивана, она прошлась к окну, затем нервно переместилась по комнате и встала рядом с камином скрестив руки на груди.
– Я все еще надеюсь, что этот брак состоится. Нам нужны связи и деньги Тумановых и ты, дорогой, знаешь это как никто другой!
– Знаю, - он согласно кивнул. – А еще я знаю нашего сына и то, что он не передумает! Мальчишка вбил себе в голову, что влюблен, и бедняжка Алекса не изменит его решения. Он только разобьет ей сердце.
– О, не говори глупостей! От любви не умирают! – отрезала княгиня. – Если ты такой благородный, почему не сказал ей правду? – спросила она ехидно. – Ты ведь мог?
– Я не успел. Да и, признаться, просто опешил…
– Мог догнать и рассказать, - продолжила Мария Федосеевна. – А теперь поздно. И я, знаешь ли, все же рассчитываю, что они договорятся.
Вознесенский только глаза закатил, услышав слова супруги, а затем, развернувшись на каблуках, направился прочь из гостиной, чувствуя себя почти что подлецом.
Его
**********
– Ден, просыпайся, - Марк толкнул в плечо приятеля, храпевшего на всю комнату в общаге. – Просыпайся, кому говорят?
Лежащий в кровати бывший студент с видимым усилием приоткрыл один глаз, затем другой и сиплым голосом произнес:
– А… Вознесенский!
Марк сдвинул брови. Приятель находился в отвратительном состоянии. Видимо, он до сих пор отмечал завершение учебы и обмывал диплом.
В комнате ощутимо воняло спиртным и тяжелым духом, а сам Денис Беликов глупо улыбался и таращился на Вознесенского будто не понимая, что происходит.
– Может, уже наконец прекратишь пить, - заметил сухо Марк.
– О, - протянул Ден. – Еще один учитель взялся на мою бедную голову. Моралист проклятый!
– Как тебя еще не выставили из общаги? – скривился княжич, морщась от вони, наполнявшей комнату.
Он прошел к окну и, распахнув его, впустил в комнату свежий воздух, наполненный нотками желтых осенних листьев и ароматом земли, сырой после небольшого утреннего дождя.
– Че ты, че ты делаешь вообще! – Денис принялся кутаться в одеяло.
– Заморозишь друга!
– И выпей зелье от похмелья, - не обращая внимания на слова Беликова, произнес Марк. Затем, словно не решаясь, застыл, глядя на приятеля. Тот снова моргнул и спросил:
– Что?
– У меня к тебе одна просьба, - сказал и подошел к кровати. – Проклятье! И почему из всей академии только ты один остался из нашего курса к кому можно обратиться?
– Потому что я буду работать здесь и проходить практику в загоне с драконами, - ответил почти весело Ден.
– Если ты сунешься к ним такой… - Марк усмехнулся, - проспиртованный, одна искра и ты станешь углем, или куском жареного мяса, которое драконы очень уважают, в отличие от пьяных бездельников, - княжич вздохнул. – Впрочем, я не об этом хотел поговорить. Вот письмо. – Он достал из нагрудного кармана белый конверт и протянул его Денису. – Передашь Наташе и… - начал было Марк, когда заметил, что приятель, кажется, снова уснул.
– Проклятье! – снова выругался Вознесенский и уже что было силы ухватив за плечо мага, хорошенько его встряхнул.
Беликов распахнул глаза и сосредоточил взгляд на Марке.
– Что?
– Я говорю, передашь письмо Наташе. Она зайдет к тебе.
– А что сам не отдашь?
– Мы с ней разминулись. Она в городе, а мне уже через десять минут уходить порталом, - быстро объяснил Марк, кладя конверт на прикроватный столик.
– Ладно. Передам. – Ден лениво кивнул и снова лег. – Это что, получается, она теперь твоя невеста? – хмыкнул он пьяно.
– Да. Отдашь ей, моей невесте! – согласился Вознесенский и от этой фразы, пусть сказанной в унылой комнатушке общежития магов, на душе стало светло и радостно.