Злая мачеха против!
Шрифт:
Счет за колье ложится в стопку к остальным счетам, а я получаю-таки финансовую консультацию по поводу того, кому и как лучше уплачивать долги в первую очередь.
Из банка я выхожу с меньшим, чем вошла.
Вечер в столице полон огней. Рестораны. Кафе. Театры. Яркая жизнь бомонда манит, призывая меня. А может к черту все? Сменю имя. Сбегу с бродячим театром, как малышка Жоржетта. Мне всего тридцать восемь лет. И еще можно чуточку помечать.
Задумавшись, я не замечаю, как выхожу к главному проспекту. На нем, как всегда, гуляет толпа зевак. Сегодня все их лица повернуты в одну сторону —
Золушка.
Кажется, я одна в этом городе, кто не рад видеть королевскую чету.
Впрочем…
Внезапно, Золушка смотрит в толпу и взгляд ее останавливается на мне. Это всего мгновенье, но я знаю — она видела меня. В ответ — я улыбаюсь своей фирменной холодной улыбкой.
Где-то в толпе взрывают праздничную хлопушку. Золушка подпрыгивает на месте. На секунду теряет меня из поля зрения, а когда ее глаза снова начинают искать меня — я уже скрылась в темноте прилегающей улочки.
Пускай простушка думает, что ее преследует призрак. Или что ее крыша совсем съехала…
Зато теперь у меня есть небольшой план, как нам выбраться из долгов…
Вернувшись в Хилсноу, я первым делом поднимаюсь в комнату к Амелии. Та еще не спит, а лежит на тахте, скрестив ноги и, как вы думаете, что? Читает!
В доме не осталось ни одной прислуги, денег кота наплакал, но Амелия, конечно же, занята книгой.
— Добрый вечер, матушка, — добродушно говорит мне девчонка, едва поднимая глаза, — Как вы съездили в город?
— Более чем увлекательно, — отвечаю я.
— Вы хотите пожелать мне доброй ночи? — Амелия откладывает книгу, и я надеюсь, что девчонка не бросится меня обнимать. Иначе — я не ручаюсь за себя в конце этого дня.
— Не совсем, — отвечаю я, — Но мне надо кое-что у тебя спросить.
— Да, маменька?
— Амелия, дитя мое, есть ли у тебя фея-крестная?
— Фея-крестная? — с удивлением переспрашивает Амелия.
— Да. Фея-крестная. Или просто знакомая фея. Может у тебя есть какой-нибудь талисман-хранитель? Дядюшка-маг? Или хотя бы добрый гном, желающий тебе счастья?
— Нет, таких точно нет, — четко отвечает Амелия, — И я читала…
Но что там читала Амелия меня уже не интересует. То, что я хотела узнать — я узнала.
Я выхожу из ее комнаты и направляюсь в кабинет мужа. Там, взяв последнюю пачку волшебной бумаги, я начинаю писать. Несколько десятков писем. Одно за другим. Повторяя во всех одно и то же.
И лишь последнее письмо — несет совсем иной характер. Его я пишу долго. Аккуратно. И улыбаюсь, представляя, как оно достигнет своего получателя.
Наконец я подхожу к окну. Распахиваю его на полную и кладу все свои письма на подоконник.
Волшебная бумага называется не просто так. Редкая, дорогая, она превращается в птиц, которые сами находят своих получателей.
И вот уже стая белых голубей разлетается
— Лети, хороший мой, — глажу я ворона по перышкам, — И принеси Золушке весточку от меня.
Ворон клюет мой палец, кровь падает на его перо, чтобы потом превратиться в алую печать. Я выпускаю его и очень скоро он растворяется во тьме.
Остаются лишь…
Утром я застою Арнольда и Амелию на кухне. Первый-чистит кастрюли, которые я приказала надраить еще вчера. Вторая — читает ему книгу о том, как лучше эти самые кастрюли чистить.
— Доброе утро, маменька, — приветливо щебечет Амелия.
Арнольд молчит. По его внешнему виду я догадываюсь, что у парня сильно болит голова. И виной тому вовсе не осенняя погода. Мой третий муж был такой. Падкий до девок. Гулёна. Под конец он упал с балкона на спор. Вернее, спорил он конечно не о том, чтобы упасть с балкона. Насколько я знаю эту историю, мой тогдашний муж поспорил со своей тогдашней любовницей, что сможет пройтись на руках по карнизу. Но не смог. Правда, умер бедолага вовсе не от падения. Балкон был лишь на втором этаже. Но звезды сыграли с моим третьим такую злую шутку, что как раз в момент балконного фиаско к дому подъезжал законный муж любовницы. И тому уважаемому человеку было никак не объяснить феномен падающих голых людей в районе балкона его жены…
Ей богу, мне было жаль третьего. Мы жили душа в душу. Он не мешал мне, я не мешала ему.
В этот момент на кухне показался господин учитель. Или Юджин, как я теперь, притворяясь другом, должна его называть.
— Доброе утро, — учтиво поклонился он мне, и по всему я сделала вывод, что детей он уже видел.
— Могу ли я спросить, что вы опять делаете в моем доме? — спросила я Юджина, — Сейчас немного рано для уроков Амелии.
— Уроков на сегодня и не запланировано, — честно признался Юджин, — И я здесь столь рано лишь от того, что вчера провожал юного Арнольда до дома.
Тут учитель и мой пасынок обменялись весьма многозначительными взглядами. Арнольд, казалось, хотел убить своим. А Юджин словно говорил " А ты что думал?"
Однако меня больше раздражало постоянное пребывание Юджина в моем доме, поэтому я колко заметила:
— Так значит, вашим хобби является шатание туда-сюда до Хилсноу?
— Можно и так сказать, — добродушно улыбнулся Юджин, — и я бы хотел пригласить вас пошататься со мной прямо сейчас.
Я серьезно обдумала данное предложение, но, по правде говоря, мне самой было нужно кое-что от Юджина…
— Арнольд, свари нам по яйцу, — приказала я, и последовала за Юджином в парк.
Там учитель был более чем серьезен.
— Эстэлла, я не хочу быть тем, кто говорит вам что делать, но Арнольду нужна помощь.
— Амелия вроде помогает ему справляться по дому, — приподняла я бровь.
— О луна, Эстэлла! Я говорю не об этом. Мальчику нужна женская рука. Нужно направление!
— Он был направлен в армию и успешно вылетел оттуда. Что вы хотите от меня?
— А сами вы не понимаете? — Юджин начал хмуриться, и я вспомнила зачем решила пойти с ним в первую очередь. Значит, не стоит сейчас злить учителя.